– Шхуны где?

Йола показал тем же пальцем влево:

– Там. Смотрим, такое дело, и к ветонскому кряжу их поближе. Там чисто, а здесь будто поколдовал кто-то. Думали, день-два и сойдёт. А тут уже сколько? Считай, третий месяц. Только пробьём проруби, а наутро их как и не было. Чуднo!

Адэр пошагал вдоль обрыва. Йола засеменил рядом, затолкав руки в рукава. Сзади двинулись, как тени, старший советник Лаел и советник по вопросам строительства Крау. За ними последовали стражи и охранители. Парень побежал к домам морского народа, размахивая хвостом и хватая пастью редкие снежинки.

Посёлок начали строить почти два года назад. Однако ориенты – не дворяне, выкупившие земельные участки в Мадраби. За несколько месяцев особняки успели подготовиться к зиме: надели черепичные колпаки и шапки. А жилища рыбаков ещё не обросли штукатуркой. Вместо добротных крыш – стропила, обшитые брезентом. Оконные проёмы затянуты плёнкой или забиты досками. Кое-где торчали трубы самодельных печек. Сизый дымок вытекал из отверстий лениво, скупо и сразу растворялся в воздухе.

Бросив взгляд на заледеневший горизонт, Адэр свернул на улицу:

– Мёрзнете?

– Да нет, мы привычные, – ответил Йола и, вытащив руку из рукава, потёр мизинцем кончик носа. На смуглом лице побелевший нос смотрелся комично, словно его макнули в муку. – Под обрывом холоднее, чем здесь. Прямо лютый мороз. А здесь терпимо. Чуднo всё это.

Адэр глубоко вдохнул и на выдохе проговорил:

– Топите углём?

– Углём, мой правитель, – сказал Йола.

– Где склад?

– Какой склад?

– Угольный.

Вновь взявшись за воротник, Йола пожал плечами:

– Зачем нам склад? На дом три мешка. Много места не занимают.

– На зиму хватит?

– А мы по-хозяйски, по чуть-чуть.

Адэр резко повернулся к советникам.

Орэс Лаел едва успел остановиться, чтобы не налететь на правителя. Сделав шаг назад, кивнул:

– Завезём.

Адэр направился к серебристому автомобилю. Занеся ногу через порожек, посмотрел через плечо:

– Советник Крау! А вы куда?

Успев забраться в свою машину и снять шапку, советник по вопросам строительства высунул из дверного проёма яйцеобразную голову:

– В замок, Ваше Величество.

– Вы остаётесь. Перезимуете с ориентами.

Выбравшись из салона, советник с растерянным видом развёл руки:

– Ваше Величество! Ко мне внучка на праздник приезжает.

– Ладно. Поживёте до нового года. И только попробуйте покинуть посёлок, – сказал Адэр и, опустившись в кресло, закрыл дверцу.

Парень бежал сбоку правительственного автомобиля, посматривая на окна. Его красные глаза как яркие вспышки выдёргивали Адэра из раздумий. Постучав пальцами по стеклу, Адэр вновь нырял в бурливый поток мыслей.

Через две недели новый год. Праздничный банкет без излишеств и танцев. Советникам не понравился его отказ от увеселений. Пришлось изворачиваться: устраивать бал после похорон друга – это неприлично, тем более что Луанна, его будущая супруга, в трауре. Будущая супруга… Даже в голове странно звучит. Как на иностранном языке, незнакомом Адэру.

Через полтора месяца день рождения Великого. Приглашение до сих пор не поступило и вряд ли поступит. К кутежам и попойкам отец относился спокойнее, чем к попыткам сына повлиять на ход истории Грасс-дэ-мора. Не будь Адэр престолонаследником Тезара, Великий приказал бы вырыть вдоль границы ров и наполнить его доверху колючей проволокой. Такими рвами «Мир без насилия» отгораживался от отвергнутых стран.

А не пригнать ли на границу заключённых? Пусть копают. Проведя пальцем по стеклу, Адэр улыбнулся, представив вытянутое лицо Великого. Конечно, он этого не сделает, но мысль подняла настроение.

На закате автомобиль затормозил перед замком. Взбежав по лестнице, Адэр замешкался возле Муна – как всегда, на посту, рядом с караулом. От старика исходил запах глубокой тоски. Её ждали весной, летом, осенью. Сейчас зима. Она не вернётся. Пора это понять.

– У неё всё хорошо, – еле слышно промолвил Адэр и, заметив, как дёрнулись дряблые губы, вошёл в распахнутые двери.

Парень рванул через толпу придворных и скрылся в служебном коридоре. Вечно голодный зверь… Скинув плащ и бросив перчатки слуге, Адэр ответил кивком на реверансы и поклоны и устремил взгляд на Гюста.

– Ваше Величество! – проговорил секретарь приглушённым тоном. – В приёмной Крикс Силар. Ждёт с утра. Говорит: это важно.

Ступив в приёмную, Адэр упёрся взглядом в приоткрытую дверь кабинета Эйры.

– Я проветривал комнату, – промолвил Гюст, вынырнув из-за плеча. – Ничего не трогал.

Адэр хотел сказать, что там пора сделать ремонт и поменять мебель, но вялым жестом позвал Крикса за собой.

В кабинете было до неприличия жарко. Подойдя к камину, Адэр поворошил щипцами поленья, наслаждаясь запахом смолы:

– Рассказывай.

– Я нашёл Сиблу, – прозвучал басовитый голос.

– Где? – спросил Адэр, рассматривая языки пламени.

Огонь олицетворяет истину, поглощает иллюзии и ложь, выжигает порочность. Кто это говорил?

– Точнее, он нашёлся сам, – ответил Крикс. – Прислал ко мне медсестру.

– Он в больнице?

– Да. Сломаны два ребра и нос. Сотрясение мозга. Весь синий.

– Надо же… Я был уверен, что он взял деньги и сбежал.

– Оказался порядочным человеком.

Адэр посмотрел через плечо:

– Кто его так?

Крикс вытянул руки по швам:

– Разрешите рассказать по порядку.

Закрепив щипцы на подставке, Адэр опустился в кресло возле камина:

– Слушаю.

– Его обокрали в первый же день. На почтовой станции. Хотя он говорит, что его не могли обокрасть. Бумажник лежал во внутреннем кармане плаща. Плащ был застёгнут под горло. Он хотел купить в ларьке что-нибудь поесть, полез в карман, а там пусто. Он к начальнику станции. Пока рассказал, пока вызвали стража, а тут бабка. Говорит начальнику, мол, нашла чей-то кошелёк, и протягивает бумажник Сиблы.

Адэр покачал головой:

– Выронил, растяпа.

Крикс поднял руку с вытянутым указательным пальцем. Совсем как преподаватель, желающий обратить внимание студентов на важный момент в лекции.

– Слушайте дальше. Сибла тоже так подумал. Пересчитал деньги. Ещё удивился, что ничего не пропало. Страж спрашивает: «Все?» Сибла ему: «Все». Страж и говорит: «Отблагодари старушку». Сибла ему: «Я не местный. Не знаю, сколько давать». А страж ему: «Десятую часть от того, что лежит в кошельке».