Получив подкрепления от англичан, Мортон взял замок штурмом, и Мейтланд сдался Дрери, бывшему пограничному чиновнику в Карлайле, который получил повышение и командовал английским отрядом. Но капитуляция не спасла Мейтланда. Говорят, он покончил с собой в тюрьме в Лите. По свидетельству сэра Джеймса Мелвилла, «он выпил яд и умер, как умирали древние римляне».

Мортон, самый коварный из лордов, которые жаждали отомстить Дарнли после убийства Риццио, и предлагавший Сесилу «любую услугу, которая находится в его власти», когда направлялся на встречу с Босуэллом в замке Уиттингем, дожил до 1581 г. При поддержке Елизаветы и Сесила он после 1572 г. в течение шести лет был регентом Шотландии, но своей жадностью и похотливостью нажил себе много врагов. Он жил интригами и умер из-за них. Его сместили после возвращения д’Обиньи в Шотландию, а потом казнили, обвинив в соучастии в убийстве Дарнли.

Судьба графа Леннокса, отца Дарнли, сложилась не лучше. Первый раз он появился на исторической сцене как соперник графа Босуэлла, претендент на руку матери королевы Марии[107]. Его назначили регентом после Морея, но четырнадцать месяцев спустя он получил нож в спину от некоего капитана Калдера — во время стычки после неожиданного нападения сторонников Марии на замок Стирлинг в 1571 г. Смертельно раненный, он сумел доскакать до замка, но истек кровью и умер через несколько часов. Смерть его была мучительной. Тем не менее он упокоился с миром. Его последними словами были: «Если ребенок в порядке, значит, все хорошо». Он имел в виду, что пока жив его внук, Яков VI, Ленноксы продолжали претендовать на английский трон, и значит, не пропали даром усилия, которые предпринимали они с женой, чтобы добыть корону для своих потомков.

Что касается неукротимого Нокса, он в конечном счете показал свою истинную сущность. Мейтланд, набравшись смелости, назвал его «дерьмовым пророком». Пятидесятилетний Нокс женился на шестнадцатилетней девушке, и этот скандал оставил несмываемое пятно на его репутации. Рэндольф, которого Елизавета оттеснила на второй план, назначив генеральным почтмейстером, но который на короткий период вернулся в Шотландию в качестве посла, саркастически заметил, что Нокс «успокоился», поскольку ему было чем заняться, помимо проповедей. Нокс появился на коронации Якова VI, когда ему предложили прочесть проповедь на тему «Меня короновали юным». В 1570 г. с ним случился удар, что объясняет его письмо Сесилу, написанное «стоя одной ногой в могиле». Он умер в 1572 г. в возрасте пятидесяти восьми лет и был похоронен на церковном кладбище собора св. Джайлса. Два года спустя на его молодой вдове женился Эндрю Кер из Фодонсайда, тот самый человек, который направил заряженный пистолет на Марию во время убийства Риццио и которого видели в переулке рядом с Кирк-о-Филд. Страшно представить, о чем они могли говорить в супружеской постели.

Возможно, это покажется удивительным, но Уолсингем, который привел Марию к гибели, заманив в ловушку заговора Бабингтона, избежал справедливого наказания судьбы. Елизавета не желала тратить время на сумрачный мир шпионов и разведки. В 1586 г. она желала смерти Марии, но презирала методы, позволившие заманить ее в ловушку. Уолсингем умер в 1590 г., и Кэмден описывал его как человека «чрезвычайно умного и изобретательного… старательного в расследовании тайн и секретов, который превосходно знал, как завоевать доверие людей и использовать их в своих целях». Это была скорее язвительная, чем лестная характеристика. Уолсингем обладал многими другими талантами, но остался в истории как руководитель шпионской сети Сесила.

Дольше всех прожил Сесил, причем вполне благополучно. Даже казнь Марии не побудила его уйти на покой. В преклонном возрасте он страдал от подагры и больных зубов, но выгоды от высокой должности были очевидными — Сесил владел несколькими роскошными домами, и состояние его существенно увеличилось. В 1571 г. Елизавета пожаловала ему звание пэра, и он стал лордом Берли; больше всего он любил разъезжать по своим садам на муле, любуясь декоративными деревьями и редкими растениями. Шекспир высмеял его в образе Полония, «высшего» бюрократа, представление которого о политике — старик, подслушивающий за ковром, — дискредитирует само это понятие. Когда он лежал на смертном одре, Елизавета сидела у его постели и кормила из ложки. Он умер в 1598 г., не дожив нескольких недель до семидесяти восьми лет.

Сесил был главным врагом Марии. Непостоянство лордов и распри между ними постепенно лишали ее силы, а их отказ поставить интересы Шотландии выше личных интересов серьезно ослаблял монархию. Но именно Сесил поддержал их первый мятеж 1559–1560 гг. Позже он принял сторону Морея, Мейтланда и Мортона, которым тайно помогал и с которыми поддерживал связь, и без его поддержки они не добились бы успеха.

У Сесила было апокалиптическое, почти мессианское представление об Англии как о протестантском государстве. Когда начался мятеж лордов конгрегации, он понял, что у него появилась уникальная возможность превратить Британские острова в единое протестантское сообщество. Разумеется, он был до мозга костей англичанином. К Шотландии он относился как к «государству-сателлиту» Англии, точно так же, как до него Генрих VIII и лорд-протектор Сомерсет. Роль шотландского националиста досталась — что совершенно естественно и, возможно, не лишено иронии — отчаянному авантюристу графу Босуэллу.

Больше всего Сесил опасался династического плана Гизов по созданию «франко-британской» империи. Он считал Марию самым опасным врагом — для себя и своей страны — с того момента, как ее дядя, кардинал Лотарингский, приказал изобразить герб Англии рядом с гербами Шотландии и Франции на королевских регалиях Марии. Несмотря на то что Марии было всего шестнадцать, Сесил считал ее вдохновителем и главным выгодоприобретателем международного католического заговора с целью свергнуть и убить Елизавету и уничтожить истинную веру. Его убеждения были настолько сильны, что он приказал упомянуть об этом в эпитафии на его могиле в родном городе Стамфорде в Линкольншире. Главное достижение его жизни, утверждал он, заключается в «сбережении» королевы и протестантского государства.

Крах правления Марии в Шотландии не был случайным. Сесил упорно следовал собственному сценарию. Этот документ можно считать одним из самых важных во всей истории Британии, потому что события развивались именно так, как было описано в нем. Сесил составил его за два года до возвращения Марии из Франции. Документ имел форму докладной записки, датированной «15 августа 1559 года» и называвшейся «Записка о некоторых необходимых условиях для возвращения королевству Шотландия старинного благоденствия». Название выглядит вполне невинным. Но содержание — настоящая бомба, поскольку под «старинным благоденствием» Сесил подразумевал свое представление о Шотландии как о «сателлите», что, по его убеждению, имело место при Эдуарде I, который в 1290-х гг. заявлял о своих феодальных правах сюзерена на Шотландию. Сесил утверждал, что при отсутствующем правителе, в данном случае Марии, власть в Шотландии должна принадлежать не наместнику или регенту, а совету из аристократов, назначенных «для управления всем королевством». А если Мария, которая уже стала королевой Франции, «не пожелает с этим согласиться», то ее, по мнению Сесила, нужно просто свергнуть. «Совершенно очевидно, — напыщенно заявлял он, — что всемогущий Господь с радостью заберет у нее власть над этим королевством, ради благоденствия оного».