психологических процессов, то мы все должны признать, что непримиримые ассоцианисты, вероятно, победят в этой области - и что познания не существует. С другой стороны, если (как я рекомендую) мы откажемся от предположения о взаимоисключаемости, принятого в стандартной практике, то нам нужно будет предоставить специальное руководство, которое позволит исследователям понять, когда ассоциативная обработка стала достаточно гибкой, чтобы считаться реализацией познания. Короче говоря, нам нужно будет разработать принципиальные, эмпирически правдоподобные методы, позволяющие различать (по крайней мере) два разных вида ассоциативной обработки, (по крайней мере) один из которых служит дефляционной альтернативой познанию, а другой - реализует познание.

Хотя нам не следует вдаваться в детали, я рекомендовал конкретную версию последнего подхода (2015). Основная идея заключается в том, чтобы связать различие между когнитивными и ассоциативными психологическими процессами с различием между несколькими системами памяти в мозге, причем отличительно-когнитивная система сосредоточена в гиппокампе и других структурах медиальной височной доли у млекопитающих и ее функциональных гомологах у других классов. Теория множественных систем памяти была богато разработана в области когнитивной нейронауки и набирает популярность в сравнительной психологии. Эти работы убедительно подтверждают вывод о существовании в мозге диссоциированных систем памяти, которые, хотя и поддаются плодотворному описанию с помощью ассоциативных моделей, заметно различаются по степени поддерживаемой ими поведенческой гибкости - в частности, в тех формах, которые традиционно оцениваются с помощью эталонов познания, принятых в сравнительной психологии. Таким образом, методология стандартной практики может быть в значительной степени спасена, если мы переосмыслим ее как попытку определить, какая система памяти контролирует то или иное наблюдаемое поведение.

Конечно, эта грубая классификация - лишь начальная стадия исследования, но определение системы памяти, контролирующей поведение, может помочь направить его дальнейшее изучение. Я предположил, что ярлыки "когнитивный" и "некогнитивный" следует рассматривать как вышестоящие термины естественного вида, которые организуют множество более специфических психологических видов, таких как транзитивное умозаключение, когнитивное картирование, теория разума и так далее. По аналогии, они функционируют в психологии так же, как общие обозначения "металл"/"неметалл" в химии. Узнав, что образец какого-то неизвестного элемента является металлом, мы получаем лишь абстрактную информацию, но она дает нам общее представление о том, какими свойствами должен обладать этот образец (проводит электричество, ковкий и твердый при комнатной температуре и т. д.). Таким образом, он подсказывает нам, какие будущие тесты могут дать полезные результаты, когда мы продолжим изучение отличительных характеристик этого элемента.

Хотя можно было бы написать множество статей, связывающих эти психологические и нейронные детали, несколько метафор и примеров могут помочь объяснить эту точку зрения и сделать ее более доступной. Рассмотрим контрастные картины, представленные Толманом (1948) в его классической работе "Когнитивные карты у крыс и людей". В этой работе Толмен (стр. 192) выделил два различных подхода к изучению ассоциативного обучения, существовавших в его время. Первый, школа "стимул-реакция", считал, что

Центральную нервную систему крысы ... можно сравнить со сложным телефонным коммутатором ... Есть входящие звонки от органов чувств и есть исходящие сообщения для мышц ... Обучение, согласно этой точке зрения, заключается в соответствующем усилении и ослаблении различных из этих связей.

Поведение, согласно этой школе, формируется элементарными связями стимул-реакция, подобно тому, как телефонный оператор соединяет стимульные входы с двигательными выходами по частям, следуя индивидуальной истории подкрепления этой связи. Представители другой школы, "полевые теоретики" Толмена, считали, что

В процессе обучения в мозгу крысы формируется нечто вроде полевой карты окружающей среды... промежуточные мозговые процессы более сложны, более шаблонны и часто, с прагматической точки зрения, более автономны... его нервная система удивительно избирательна в отношении того, какие из этих стимулов она будет пропускать в каждый момент времени... поступающие импульсы обычно обрабатываются и перерабатываются в центральной диспетчерской в предварительную, когнитивноподобную карту окружающей среды.

Здесь возникает несколько ключевых моментов: образует ли представление животного об окружающей среде единое целое или набор неорганизованных элементарных связей; определяется ли эффект любого стимула его информационной ценностью или каждый стимул рассматривается безразлично; и определяется ли поведение централизованно, скоординированно или через независимые связи стимул-реакция. Хотя Толман намеревался противопоставить два конкурирующих подхода к изучению ассоциативного обучения, эти метафоры хорошо работают, если мы считаем, что оба подхода верны, но характеризуют разные системы памяти, причем картографическая система гиппокампа контролирует когнитивную обработку. То, что метафоры можно так легко переназначить, не так уж удивительно, учитывая, что большая часть основополагающих работ по гиппокампу была взята из классической работы О'Кифа и Нейдела о нейронных механизмах, лежащих в основе когнитивного картирования (1978).

 

Взгляд в будущее: руководящие принципы

В заключение я извлекаю несколько принципов из поучительного и распространенного примера столкновения различных систем памяти: условного вкусового отвращения, также известного как эффект Гарсиа. Условное отвращение к вкусу - это специализированная, быстрая и долговременная форма ассоциативного обучения, которая может возникнуть за одно испытание между вкусовым стимулом и тошнотой, что приводит к мощному и устойчивому отвращению к этому стимулу в будущем. Любой, кто когда-либо чрезмерно увлекался текилой, а затем с содроганием отказывался от одной безобидной "Маргариты", находится в тисках условного вкусового отвращения. Сколько бы раз человек ни повторял тот факт, что напиток не представляет реальной угрозы, пересмотреть ассоциацию "вкус - тошнота" с помощью одного лишь явного размышления невозможно. Эта изоляция одной негибкой формы ассоциативного обучения от пересмотра другой, более гибкой системой представляет собой яркий пример диссоциации между системами памяти, которую я обсуждал. Из этого примера мы можем извлечь несколько важных принципов, которыми можно руководствоваться в будущих исследованиях в области сравнительной психологии.

Первый принцип: Психологические виды должны оцениваться с помощью побеждаемых тестов на кластеры свойств, а не окончательных тестов на необходимые и достаточные условия.

Одна из очевидных трудностей, возникающих при условном отвращении к вкусу, заключается в том, что оно не соответствует одной из наиболее типичных характеристик ассоциативного обучения: оно должно быть медленным и постепенным. Эта сложность показывает, что мы должны отказаться от идеи, что психологические виды могут быть выделены с помощью аккуратных наборов необходимых и достаточных условий, поскольку точная характеристика почти любой психологической категории сложна и изобилует исключениями. Однако такие исключения не представляют собой фатальной проблемы для предложенной мною выше схемы, поскольку условное неприятие вкуса почти во всех других значимых отношениях является крайне негибким.

Хотя хорошо настаивать на том, что наши когнитивные и ассоциативные гипотезы генерируют четкие предсказания, мы должны отказаться от идеи критических тестов, которые могут чисто подтвердить или фальсифицировать такие гипотезы в отдельности. Эта упрощенная философия науки должна была умереть под ударами тезиса Квайна-Дюэма, но она сохранилась в уголках сравнительной психологии