Каждый приезжающий являлся к дежурному офицеру, предъявлял свой билет и регистрировался. Тут же производилась запись в Георгиевский полк. Часть юнкеров вскоре из-за недостатка места стали направлять на Грушевскую улицу в 23-й лазарет, где была расположена юнкерская рота (после батальон) под командой штабс-капитана Парфенова, л. – гв. Измайловского полка. В роту входили взводы из: Павлон, юнкеров-артиллеристов, гардемарин и сводный из кадет и учащихся. Там же с первых дней начались под руководством назначенных сюда пехотных офицеров строевые занятия. От юнкеров же назначались караулы, высылались на ночь для охраны своего расположения патрули и дозоры. Эта часть города была особенно неспокойна, и почти каждую ночь происходила беспорядочная стрельба.

19 ноября всех юнкеров-артиллеристов приказано было выделить и перевести в особое помещение, мужскую гимназию имени атамана Платова, находящуюся на Ермаковском проспекте, 52. Сформированная батарея получила название Сводно-Михайловско-Константиновская юнкерская батарея, которая и послужила ядром для образовавшихся впоследствии 1-й генерала Маркова батареи и Марковской артиллерийской бригады. Всего юнкеров было около 350 человек, из них 60 «михайлонов» и остальные константиновцы. Командиром батареи был назначен капитан Николай Александрович Шаколи, курсовой офицер Михайловского артиллерийского училища. Разместились юнкера довольно скученно и тесно, во втором этаже, в актовом зале гимназии, где до этого находился один из городских лазаретов.

Из офицеров в первые два-три дня, кроме капитана Шаколи, были: подпоручик Заремба[298], поручик Зотов, серб штабс-капитан Теодорович и прапорщик Генгросс, выполнявший обязанности адъютанта. Пушек и лошадей не было, достать было негде, и батарея таковой была лишь по названию, фактически же была ротой, и все юнкера знали, что в предстоящей борьбе с большевиками придется на первых порах действовать как пехотная часть. Поэтому приказано было спешно начать строевые занятия: пеший строй, ружейные приемы и т. д., под руководством назначенных из офицерского общежития инструкторов, пехотных офицеров: штабс-капитана Виноградова, поручиков Константова, Першина и Харламова; подпоручиков: Канева, Тимофеева[299] и Гагемана[300] и донца прапорщика Горбачева и других.

Занятия происходили в течение дня, с перерывами на завтрак и обед, в гимнастическом дворе под наблюдением командира батареи. Винтовок сперва было очень мало и на всех не хватало. Пришлось думать, где бы их достать. На северо-западной окраине города, в расположенном внизу Хотунке, были расквартированы 272-й и 373-й запасные полки, сильно распропагандированные большевиками, утратившие дисциплину и воинский вид. Дальнейшее пребывание их в Новочеркасске, этом центре зарождения и формирования Добровольческой армии, было весьма нежелательным, и поэтому, по приказанию генерала Алексеева, с согласия Донского атамана эти полки были без выстрела разоружены вооруженным взводом Юнкерской батареи и сотней юнкеров Новочеркасского казачьего училища, при поддержке броневых автомобилей, пришедших в полном составе из Курска на Дон.

Полки после разоружения были распущены по домам. Отобранное оружие и патроны были распределены по формирующимся в городе частям, а лишнее сдано в арсенал. Таким образом, уже вся батарея была вооружена винтовками, получила патроны и несколько ящиков с ручными гранатами. Теперь было с чем идти в бой. Ежедневные занятия продолжались.

Числа 23–24 ноября батарея по тревоге была вечером вызвана в общежитие на Барочную улицу, служившее на первых порах центром формирования, куда также прибыли и юнкера штабс-капитана Парфенова. Ожидалось выступление местных большевиков в связи с волнениями рабочих в Ростове. Ночь провели в полной боевой готовности, ожидая распоряжений и вызова из штаба, но все в городе было спокойно, и наутро разошлись по своим квартирам. Юнкерская батарея, пройдя с песнями по Платовскому проспекту, вернулась в гимназию.

Время шло. Назревали ростовские события. Матросы Черноморского флота, узнав о том, что на Дону собираются и находят себе приют царские генералы, офицеры, юнкера и прочий «контрреволюционный элемент», решили оказать поддержку большевикам Ростова в деле борьбы с «калединщиной» и прислали из Крыма в Ростов вооруженную яхту «Колхиду», несколько тралеров и агитаторов.

24—25 ноября местными большевиками в Ростове был произведен переворот, арестованы все должностные лица, и вся власть перешла в руки Совета рабочих и солдатских депутатов. Отряды красногвардейцев быстро заняли предместье Ростова – Нахичевань и стали продвигаться дальше в сторону Новочеркасска, по направлению к станице Александровской и расположенной при ней станции Кизитеринка.

Когда об этом стало известно в Новочеркасске, то решено было ликвидировать выступление большевиков. В первую очередь 25 ноября послан был Юнкерский батальон, вслед за ним спешенная сотня юнкеров Казачьего училища, под общей командой полковника Хованского. Юнкера вначале имели успех, захватили станцию Нахичевань, но потом из-за недостатка патронов и большого численного превосходства красных вынуждены были, понеся потери, отойти в сторону станции Кизитеринка.

На поддержку полковнику Хованскому отправлена была из Новочеркасска в пешем строю и Юнкерская батарея. Предстояло первое боевое крещение юнкеров. 27 ноября батарея была вызвана на станцию для погрузки, состав был уже подан. Отправляться должны были: Юнкерская батарея, еще одна сотня юнкеров-донцов с пулеметами и оставшаяся верной сотня 16-го Донского пластунского батальона, под командой полковника Попова, назначенного начальником всего грузившегося отряда. Местные железнодорожники-большевики решили всячески препятствовать скорейшему отправлению эшелонов, долго не прицепляли паровоза, и, наконец, пользуясь наступающими сумерками, машинисты совсем скрылись со станции.

Распоряжением полковника Попова были вызваны из частей готового к отправлению отряда чины, умеющие управлять паровозом: в Юнкерской батарее таковыми оказались юнкера-константиновцы Фишер и Раскин[301], которые быстро прицепили паровоз, и с темнотой эшелон двинулся со своими машинистами из Новочеркасска.

Наступило 28 ноября. Часам к 10 выгрузились; 1-й и 2-й взводы (константиновцы) выступили на позицию, вправо от полотна железной дороги, на окраину станицы Александровской. 1-й взвод под командой штабс-капитана князя Баратова[302] и портупей-юнкера Неклюдова[303], а 2-й прапорщика Горбачева и портупей-юнкера Бурмейстера[304]. 3-й взвод (константиновцы) – штабс-капитана Виноградова и портупей-юнкера Галицинского[305] и 4-й (михайловцы) – подпоручика Гагемана и портупей-юнкера Суханова[306] в этот день непосредственного участия в бою не принимали, находясь в резерве там же на окраине, у стогов сена. Общее руководство батареей находилось в руках поручика Константова. Красные занимали кирпичные заводы акционерного общества «Аксай», в верстах 3–4 от станции, и поддерживались с Дона артиллерийским огнем тральщиков, неудачно стрелявших по станции. Обстрел этот почти никакого вреда не приносил, и снаряды большей частью падали в Дон или рвались за станцией, в пустырях. С нашей стороны вяло отвечал взвод 31-й Донской казачьей батареи, пришедшей из Новочеркасска. Юнкера вели себя в бою, несмотря на первое боевое крещение, очень хорошо, казаки же и пластуны разбегались. Бой кончился безрезультатно, так как командовавший отрядом,