Десятого октября Сото добрался до окраины Атахачи. Он послал Луиса де Москозо приветствовать Таскалусу. Москозо успешно продемонстрировал свое искусство верховой езды, после чего подъехал Сото. Таскалуса предложил ему обед. Впоследствии Сото попросил короля дать ему женщин и носильщиков, чтобы нести грузы экспедиции на следующем этапе путешествия. Таскалуса отказался, объяснив, что он не привык никому служить. В этот момент – Доротео Теодоро мог бы предсказать, что так скорее всего случится – Сото схватил его. Они двинулись через Атахачи, король в своих носилках, конкистадор верхом на лошади. Эмоции еще больше накалились, когда двое испанцев погибли от рук индейцев, и гнев Сото еще увеличился при сообщении, что индейцы готовят на него нападение в Мабиле, следующем пункте его маршрута.

По дороге туда Таскалуса оставался практически свободным. Встречать экспедицию собрались три или четыре сотни индейцев в церемониальных облачениях из перьев. Это был довольно большой город: здесь имелось восемьдесят больших домов с частоколами и башнями. Сото и Таскалуса проследовали к почетному месту на площади; большая часть испанской армии оставалась снаружи. Таскалуса благополучно встретился со своими военачальниками, и они решили начать немедленные действия против испанцев. Кристобаль де Эспиндола заметил, что дома вокруг площади кишат индейскими воинами, и Бальтасар Гальегос попытался приказать одному из военачальников Таскалусы привести им короля. Тот отказался, и Гальегос отрубил ему руку. После этого Таскалуса дал сигнал к атаке.

Сото со своими всадниками оказался в ловушке в этом городе-крепости, лишенный свободы передвижения. Пятеро из его охранников были убиты на месте, Гальегос получил ранение. Все носильщики разбежались. Далее последовало наиболее серьезное сражение из всех, в которые были вовлечены испанцы со времени их высадки в Северной Америке. Сото, однако, сумел найти себе лошадь и выбрался из города, после чего испанцы смогли начать осаду и поджечь несколько ближайших домов.

По всей видимости, в этом сражении Таскалуса и его сын и наследник сгорели заживо. Около двадцати испанцев были убиты, двести пятьдесят получили ранения. Погибли также двенадцать лошадей, а почти весь обоз был потерян. Сото несколько недель оставался под стенами обреченного города Мабила; его людям приходилось оставить испанскую одежду и облачиться в индейские покрывала.

После этого экспедиция вновь двинулась на юг, переправившись через реку Алабама. В Таликпакаме они нашли маис – но в недостаточном количестве, а в Мосулише все индейцы исчезли, не оставив ни крошки провизии и вообще никаких следов своего существования. Сото захватил еду в двух деревнях, принадлежащих племени апафалья, и взял в плен их вождя, которого впоследствии использовал как проводника. Переправившись через реку Томбигби, испанцы достигли столицы племени чиккасах, в которой было двадцать домов и изобилие маиса. Жители разбежались, а вождь презентовал Сото 150 кроликов, немного шкур и покрывал. Эта дружелюбная тактика была уловкой, поскольку чиккасахи затем попытались украсть у Сото свиней и лошадей. Им действительно удалось убить около 400 свиней и почти шестьдесят лошадей, а также одиннадцать испанцев. Оставшиеся у Сото 450 европейцев потратили два месяца, чтобы заново организовать свою оборону.

Вскоре после этого испанцы вышли к Миссисипи возле того места, где сейчас расположен Мемфис. Устье этой великой реки было обследовано задолго до этого, в 1520 году[141], Алонсо Альваресом Пинедой. Теперь же глазам Сото предстала флотилия каноэ с раскрашенными воинами на борту, с белыми перьями в головных уборах, во главе с вождем города под названием Акишо. Это драматическое появление снова внушило доверчивым завоевателям мысль, что они, возможно, стоят на границе золотого царства.

Восемнадцатого июня 1541 года Сото и его люди переправились через Миссисипи и двинулись сперва к Акишо, а затем к Каски, где нашли бизонов, маис, грецкие орехи, сливы и тутовые ягоды. После этого Сото вышел к Пакахе, которую осадил и ворвался в нее, поскольку она оказалась покинутой. Местный вождь бежал и благополучно спрятался, оставив Сото разглядывать производившуюся здесь тонкую керамику, искусную систему орошения, покрывала и оленьи шкуры, а также сделанные из шкур рубашки, лосины и просторные накидки. Испанцы оставались в этом городе месяц, делая небольшие вылазки по окрестностям. Это было, вероятно, возле нынешнего города Хелена, в пятидесяти милях южнее Мемфиса.

Они продолжили путь вниз вдоль Миссисипи и в середине сентября дошли до реки Арканзас. В Туле им повстречались люди, которые деформировали своим детям головы при рождении, чтобы сделать их длиннее, и накалывали свои лица и губы кремневыми иглами, чтобы придать им черную окраску. Они охотились на бизонов с длинными шестами наподобие копий, которые служили им также и оборонительным оружием. Еще одна странная черта: в качестве приветствия они разражались бурными рыданиями.

Зиму 1541–1542 годов Сото и его армия провели возле Редфилда на реке Арканзас, поскольку до них дошли слухи о богатстве этих земель. Однако там не нашлось ничего, кроме бобов, сушеных слив и орехов. Весной они вновь двинулись на юг вдоль берега Миссисипи. Сото выслал вперед Хуана де Аньяско посмотреть, насколько далеко они от моря. Тот проехал пятьдесят миль вниз по реке, но не нашел никаких признаков побережья. В отличие от Орельяны в несколько сходной ситуации на Амазонке, Аньяско вернулся к экспедиции. Услышав, что он, по-видимому, отрезан от мира, Сото помрачнел. Он сообщил местному вождю, что является сыном Солнца, на что вождь ответил, что если он действительно божество, он должен высушить великую реку{1104}.

Весной 1542 года Сото отказался от дальнейших поисков. Вскоре после этого он умер. Было ли причиной его смерти истощение, подхватил ли он лихорадку или какую-либо другую болезнь? Сказать сложно; однако он был совсем не стар. Впрочем, до нас дошли сведения, что Бальтасар Гальегос пытался утешить его речью о кратковременности жизни в этом мире, посещаемом столь многими скорбями, о том, что Бог оказывает особые милости тем, кого призывает к себе рано, а плоды невзгод и страданий оказываются сладки. По замечанию Элваша, Сото «умер в таких краях и в такое время, что мог найти лишь немного утешения в своей немощи»{1105}. Перед смертью Сото назвал своим преемником Луиса де Москозо.

Сперва Москозо похоронил Сото возле городских ворот, но затем, чтобы избежать вопросов индейцев, тело конкистадора было предано водам великой реки. Москозо сообщил местному вождю, что Сото не умер, но отправился на небеса. Одновременно с этим он тотчас же озаботился продажей движимого имущества Сото: двух рабов мужского пола, двух женщин, трех лошадей и 700 свиней. Было очевидно, что предприятие Сото его больше не интересует. Напротив, он желал «снова очутиться там, где сможет как следует выспаться, вместо того чтобы пытаться править и продолжать завоевывать страну, встретившую его столь многими тяготами»{1106}.