Возможно, однако, что лучший памятный знак этой эпохи завоевания Венесуэлы можно обнаружить в маленьком немецком городке Арнштайн, возле Вюрцбурга в Баварии. Здесь память о Филиппе фон Гуттене сохранилась в церкви Мария-Зондхайм, где расположена усыпальница, заказанная его братом, епископом Морицем. Филипп пал жертвой собственных неумеренных иллюзий. Ничто в его трагической жизни не показывает более ярко необычайную связь между новым и старым миром, а также между реальностью и миром фантазии, описанном в рыцарских романах.

Столицей португальской колонии в Бразилии вскоре должна была стать Олинда – название, взятое прямиком из «Амадиса Гальского», где такое имя носит принцесса. Однако испанцы не спешили развивать взаимоотношения, и тем более завоевывать и заселять территории, которые они почитали своими, но которые лежали за пределами португальской колонии в Бразилии. Их интерес к этим краям, впрочем, был пробужден после несчастливого путешествия, предпринятого преемником Веспуччи в должности севильского пилото майор, Хуаном Диасом де Солисом, в 1515 году.

Диас де Солис искал пролив, ведущий в Южное море. Подобно столь многим искателям приключений того времени, он обнаружил множество других вещей, но не нашел пролива. Как известно, Диас де Солис попал в плен к индейцам керанди на берегах реки Ла-Плата – хотя в 1515 году она еще не носила это имя. Вместе со своими спутниками, высадившимися с ним на остров Мартин-Гарсия, он был убит и затем съеден, кусок за куском, на глазах у тех, кто остался на кораблях{1120}. Вполне понятно, что выжившие участники этой экспедиции предпочли не продолжать поиски пролива и как можно скорее вернулись домой. После этого река Ла-Плата получила у испанцев название «реки Солис».

Следующим, кто осмелился войти в эти воды, был Себастьян Кабот, отплывший из Санлукара в 1526 году. Он тоже, вслед за Диасом де Солисом, носил звание пилото майор, и теперь, после того как Магеллан проложил путь, считалось вполне справедливым, что он должен возглавить новую экспедицию к Островам пряностей, по Магелланову маршруту. Экспедиция Гарсии де Лоайсы проделала аналогичную попытку, но она закончилась неудачей.

Кабот покинул Санлукар 5 апреля 1526 года с тремя нао и каравеллой. Он исследовал эстуарий Ла-Платы, а также реку Парану, а на реке Каркаранье построил форт – возле того места, где сейчас находится город Росарио. Он отослал королю немного серебра; отсюда и название великой реки. Рио-де-ла-Плата ее стали называть к 1530 году, и это название закрепилось – хотя англичане, как им это свойственно, перевели его неверно[144].

Кабот отправил несколько вспомогательных экспедиций вверх по рекам этой территории, и они остаются его величайшим достижением. Однако предполагалось, что он должен искать Острова пряностей, и эта задача им не была выполнена. Фактически, он так и не продвинулся дальше эстуария Ла-Платы. Частично виной тому было прибытие в те же места другой испанской экспедиции на двух каравеллах, во главе с Диего Гарсией из Могера. Гарсия заявил, что ему принадлежат права на исследование и колонизацию всего этого региона. Раздоры между Каботом и Гарсией положили конец обеим экспедициям, поскольку в результате двое исследователей вернулись в Испанию, где затеяли бесконечное судебное разбирательство, чтобы разрешить свой спор. Так как Каботу было предписано плыть к Островам пряностей, он оказался в некоторой опале – как «лишившийся славы», – и был отправлен в двухлетнюю ссылку в Оран.

После этих небольших экспедиций, чьи настоящие цели лежали вдалеке от Рио-де-ла-Плата, в 1535 году в этот регион наконец была послана масштабная экспедиция под предводительством Педро де Мендосы. Кажется только справедливым, что конкистадор, первым утвердившийся на Ла-Плате на постоянной основе и основавший колонию, из которой в конечном итоге выросла великая нация, носил фамилию Мендоса – то есть принадлежал к семье, игравшей большую роль в испанской истории начала XVI столетия.

Впрочем, остается неясным, из какой именно ветви герцогского семейства Инфантадо[145] происходил Педро де Мендоса. Возможно, он был незаконным сыном Иньиго Лопеса де Мендосы, графа Тендилья, поскольку родился в Гуадисе, в то время как Испания по-прежнему вела войну в Гранаде, в нескольких милях от этого города{1121}. По-видимому, он довольно долго жил при дворе, как можно видеть из слов, обращенных к нему королем: «Ты, дон Педро Мендоса, mi criado y gentil hombre de mi casa»[146], а также служил в Италии, когда ему было за тридцать, он присутствовал при разграблении Рима в 1527 году, где, как говорили, весьма пополнил свое состояние, хотя, возможно, это были всего лишь наветы.

Он отличался необычными интересами и, не предоставив каких-либо доказательств своей способности к подобной миссии, сумел добиться назначения на должность аделантадо описываемого региона: «…пойти и завоевать земли и провинции, какие только есть на реке Солис, называемой Ла-Плата, где побывал Себастьян Кабот». Он не имел никакого представления о том, куда отправляется{1122}.

Мендоса покинул Санлукар в сентябре 1535 года, имея с собой четырнадцать кораблей и не менее 2150 человек. В экспедиции участвовали множество высокопоставленных особ, известных при дворе: шкипер Хуан де Осорио; главный магистрат Хуан де Айолас, прибывший из города Бривьеска в Кастилии; братья Касерес; а также Перес де Сепеда де Аумада, один из братьев святой Терезы Авильской, покинувший Испанию, чтобы избежать преследований как конверсо. Еще более важную роль играл Диего де Мендоса, брат дона Педро, назначенный на должность адмирала флотилии.