- Я отдам тебе всё, что захочешь, - успокоил он. - Впределах разумного, конечно.

- В пределах?

- Именно. И даже про брачный контракт не вспомню.

- Щедро.

- Света!

Она развела руками, давая понять, что язвить большене намерена.

Илья снова сел напротив неё и посмотрел выжидающе.

- Я слушаю.

Света придвинулась к столу.

- Я хочу свободы.

Свободы! Илья обдумывал слова жены (можно уже сказать"бывшей"?) всю дорогу в аэропорт. Успел кое-что обсудить с Денисом,но к единому мнению они так и не пришли. Илья не мог сказать, что запросы Светыего особо напугали, он ожидал большего или худшего, если честно. Задуматьсязаставляло совсем другое - можно ли после всего случившегося в последнее время,после развода, настолько ей доверять. Но вспоминая блеск в её глазах, как-то неверилось, что она из мести может совершить что-то дурное.

Хотя Денис в этом уверен не был. Громким шёпотомпытался Илье что-то разъяснить, но тем самым лишь думать Говорову мешал.

Ксюшин звонок застал его уже в Шереметьево. Как развыходил из машины, она позвонила, и всё вдруг вернулось на свои места. Оказалось,что думать нужно не только о предстоящем разводе.

- Хорошо, что ты позвонила. Я Ваньку не смогу сегоднязабрать. Ты заберёшь?

- А что случилось? - Она тут же заволновалась. Или доэтого уже была взволнованна?

- Родители прилетели, я уже в аэропорту, встречаю их.В садик не успею.

- А-а, родители...

- В голосе благоговейный ужас, - рассмеялся Говоров.

- Ты не говорил, что они прилетят.

- Мама утром позвонила. У тебя всё в порядке?

- Ну... да.

- Так и хочется сказать: "Не верю!". Чтослучилось?

- Да ничего, работаю.

- А я со Светкой поговорил, - похвастал Илья. -Вечером тебе расскажу.

- Ты с ней не ругался, я надеюсь?

- Нет, конечно. Неужели я такой скандальный тип,по-твоему?

Ксения рассмеялась.

Людмила Алексеевна смотрела на него с укором ипереживанием во взгляде. Илья загрузил их чемоданы в багажник, открыл материзаднюю дверцу и сел за руль.

- Родители, я рад вас видеть, - признался Говоров.Обернулся и посмотрел на мать, потом на отца. Улыбнулся.

- А я тебя нет, - отозвалась Людмил Алексеевна, нопротянула руку и пригладила волосы сына. Константин Александрович усмехнулся,наблюдая за женой.

- Где ты теперь живёшь? - спросил отец уже в дороге,после довольно продолжительного молчания.

Говоров легко пожал плечами.

- Пока в съёмной квартире живём. Сейчас не докомфорта как-то.

- Что значит, не до комфорта? - тут же вмешаласьмать. - Света мне сказала, что квартира ужасная.

- Света уже успела рассказать?

- Илья, я не вижу повода для шуток.

- После Парижа Свете всё кажется ужасным. Не обращайвнимания. Обыкновенная двушка. Мы втроём там прекрасно помещаемся.

 Константин Александрович хранил таинственноемолчание, хотя и слушал внимательно, а Людмила Алексеевна вытащила из карманана спинке сидения маленькую машинку и покрутила её в руке. Покачала головой.

- Развод - это очень серьёзно, Илья, - сказал отец.

- Я уже поговорил со Светой. Сегодня.

- И до чего вы договорились? - насторожилсяКонстантин Александрович.

Илья глянул в зеркало заднего вида и будничнымголосом сообщил:

- Она хочет возглавить филиал "Эстель" вПариже.

- Какой филиал? - не поняла Людмила Алексеевна и дажевысунулась вперёд между сидениями.

- Который там будет, мама.

- А там будет филиал?

- Это её условие. Чтобы у неё была свобода действий.

Константин Александрович задумался на некотороевремя, затем осведомился:

- А ты что думаешь?

- Думаю. С одной стороны, это было бы весьма неплохо,а с другой...

- Что?

- Боюсь, как бы Светка не заигралась.

- Но ты же будешь за ней присматривать! - воскликнулаЛюдмила Алексеевна.

- Мама, как я могу за ней присматривать из Москвы?

- Мда... Доверия между вами нет, - сказал КонстантинАлександрович.

- А откуда ему взяться, папа? Доверию этому.

- Она твоя жена!

- Бывшая, мама. Уже бывшая. Остались одниформальности.

Мать села нормально и сложила руки на коленях, какшкольница. Разгладила полы пальто, обвела салон машины внимательным взглядом.

- Когда мы приедем домой, очень серьёзно поговорим,Илья. У меня до сих пор в голове никак не укладывается...

Илья улыбнулся, но промолчал.

Разговор вышел долгий, сумбурный и бестолковый, каксчитал Илья. Это лично он так считал. Родители, в смысле мама, по привычкепыталась влезть в его голову, сердце и даже душу, чтобы с удовольствием тампокопаться и вызнать все тайны и секреты сына. Секретов почти никаких не было,если только совсем маленькие и незначительные, которые мать ну никак неинтересовали, а всё остальное Илья ей сам, добровольно, поведал, чем вызвалбурю эмоций и поначалу некоторое оцепенение.

Во время паузы, Илья осторожно поинтересовался, что уних с обедом, а отец в ответ продемонстрировал ему кулак. Конечно, мамапереживает, ей не до таких мелочей. Еле дождался, когда его отпустят с миром,так никаких признаний ошибок и не дождавшись.

Дома его встретили слезами. Открыл дверь, а изкомнаты к нему кинулся зарёванный Ванька. Илья даже перепугался, если честно.

- Папа!

- Что такое? - Поднял ребёнка на руки и заглянул взаплаканное личико.

- Пуфик убежал! - в голос заревел Ванька.

- Куда убежал?

- Он спрятался!

- Ладно, не реви, - он осторожно вытер ребёнку слёзыи опустил на пол. Снял пальто. - Мама где?

- Она его ищет, а он не находится. Пойдём, - ипотянул его за руку.

Ксения нашлась на полу в детской комнате. Видимо,только что из-под кровати выбралась, одёрнула футболку и пригладила волосы.

- Ну что?

Она развела руками.