Его это полностью устраивало. Эбигейл не нужен мужчина, который, боясь уснуть рядом с ней, уходит от нее после интимной близости. Через несколько часов к неприятному осознанию того, что он ее обидел, добавилось чувство горечи, вызванное смертью у него на операционном столе девятнадцатилетнего пациента с огнестрельным ранением. После всего этого, наверное, было ошибкой вызваться сопровождать Эбигейл домой. Но, глядя на монитор с прямой линией пульса, он понял, что не сможет успокоиться, пока не убедится, что Эбигейл благополучно добралась до дома.

Перед ним загорелись стоп-сигналы на автомобиле Эбигейл. Она припарковалась перед своим домом, а он – в нескольких метрах от нее. Он сказал себе, что просто проводит ее до двери, убедится, что Эбигейл поняла, как включать и выключать сигнализацию, и поедет домой.

Прежде чем Эбигейл выбралась из машины, он оказался рядом и открыл для нее дверцу.

– Спасибо, – улыбнулась она, взявшись за его руку. – Тебе, правда, нет необходимости это делать. Брэндон объяснил мне, как пользоваться сигнализацией.

– Брэндон и его брат установили точно такую же сигнализацию в моем доме в прошлом году, – сказал Вон, следуя за ней по дорожке, по обеим сторонам которой росли флоксы, маргаритки и колокольчики. – Она очень надежная.

На юбке Эбигейл тоже были цветы – подсолнухи на синем фоне. Ее бедра соблазнительно покачивались при ходьбе, и Вону безумно хотелось к ним прикоснуться, заключить ее в объятия. Протянув руку к панели у входной двери, она набрала на ней временный код, который ей нужно будет поменять в течение сорока восьми часов.

Раздалось тихое пиканье, и сигнализация выключилась. Теперь Эбигейл могла отпереть дверь.

– Брэндон мне сегодня очень помог. У него прекрасно получается работать с деревом. – Войдя в дом, она положила сумочку на столик у двери и включила свет. – Для двадцатичетырехлетнего парня он слишком разумный. – Сделав глубокой вдох, она неожиданно произнесла: – Прости меня за то, что я тебе сказала утром.

Вон нахмурился.

– Тебе не за что извиняться.

Пройдя в кухню, она достала из холодильника две бутылки с водой и поставила их на стойку.

– Я нервничала перед разговором с полицией. – Она жестом указала ему на один из табуретов и села на соседний. Ярко-красная обшивка мебели и хромированные ножки делали зону кухни похожей на кафе пятидесятых годов. – Я была резка, когда сказала тебе, что ты собираешься установить у меня дома сигнализацию, потому что не хочешь, чтобы я ночевала у тебя сегодня. – Сделав глоток из бутылки, она прижала ко лбу холодный пластик. – Это было лишним.

Вон сел рядом с ней, сказав себе, что останется всего на минуту и только для того, чтобы убедить ее, что она нисколько его не обидела.

– Я плохо сплю по ночам, – признался он. – Я ушел в другую комнату только потому, что не хотел тебя разбудить, если мне приснится кошмар.

После того как он потерял пациента, он не сомневался, что его мозг воспроизведет это в виде кошмара.

Он сделал глоток воды, решив, что ему следует оставить попытку все ей объяснить и как можно скорее убраться из ее дома.

– Разве Руби не помогает тебе с этим справиться? – Ее темные глаза были полны сочувствия. Она определенно не понимала всей серьезности проблемы.

– Помогает. Но я все равно не был готов рисковать твоим спокойствием. – Он не стал вдаваться в детали, надеясь, что ей будет достаточно этого объяснения. Пребывая в напряжении после того, как ему приходилось весь день сдерживать негативные эмоции, он поднялся, собираясь уйти. – Я лучше пойду. Тебе нужно как следует выспаться.

Поставив бутылку на стойку, Эбигейл тоже встала.

– У меня есть кое-что для тебя. – Пройдя мимо него, она скрылась в своей мастерской, мгновение спустя вернулась с тонкой кожаной папкой и передала ее ему.

– Это мне? – удивился он. – Что там?

– Маленький подарок. Я хочу сделать тебе приятное и заодно извиниться перед тобой за то, что я наговорила тебе этим утром.

– Тебе не следовало беспокоиться, – ответил он, но в следующий момент открыл папку и обнаружил, что внутри лежит его портрет.

Вон узнал тот набросок, который он заметил на ее столе в тот день, когда впервые пришел в ее дом. Теперь рисунок был закончен. Четкие штрихи карандаша точно передавали черты его лица, очертания его прически, шеи и плеч. Однако вовсе не это сходство поразило его в ее рисунке. Взгляд художника уловил усталость на его лице, печаль, затаившуюся в глазах. Она так его видела? Или, может, он так сейчас выглядит на самом деле? Он определенно изменился, стал старше с тех пор, как покинул Ройял и отправился в Афганистан.

– Вон? – Эбигейл накрыла его руку своей, но он все еще не мог говорить.

Как может быть красивой молодая женщина, которая ждет ребенка и у которой множество своих проблем? Ей что-то нужно от него?

И все же она смотрела на него глазами, полными желания. Он понял, что сегодня у него нет никаких шансов уйти.

Эбигейл не знала, почему Вона взволновал ее рисунок, но это определенно произошло. Сегодня он держался с ней любезно, но отчужденно.

Наблюдая за тем, как он смотрит на свой портрет, она смогла на мгновение заглянуть за маску отчужденности, за которой он прятал свои самые мрачные эмоции. Этот миг был таким коротким, что она подумала, что ей все показалось.

– Все в порядке? – спросила она снова. – Я знаю, что искусство очень субъективно. Я рисовала тебя по памяти, так что пойму, если тебе не понравилось.

– Портрет великолепный. Правда. – Закрыв папку, он положил ее на стойку. – Он особенный, потому что его нарисовала ты.

Она не стала спрашивать, что конкретно ему понравилось в портрете. Ее самолюбие художника не было задето, поскольку она знала цену своей работе. Но ей было трудно не начать задавать ему вопросы, потому что она хотела лучше узнать этого мужчину, понять, что им движет. И узнать, что заставило его отдалиться от нее после того, что было между ними прошлой ночью.

– Я рада, что тебе нравится, – наконец ответила она. – И я не хотела тебя задерживать после долгого рабочего дня.

Вон уставился на нее. Взгляд его был непроницаемым, все тело было напряжено.

– Я сегодня днем потерял пациента, Эбби.

Эти слова прозвучали как удар грома в тишине. Она даже представить себе не могла, какой сильный стресс он испытал.

– Мне так жаль. – Она крепче сдала его руку, чтобы он почувствовал, что она рядом. – Мне такое даже в голову не пришло. Я просто чувствовала, что с тобой что-то не так.

– Я не люблю говорить о таких вещах. – Он покачал головой, словно отказываясь от ее сочувствия. – Ты не должна нести вместе со мной эту тяжелую ношу. Я сам выбрал для себя этот путь. На нем есть как приятные моменты, так и… – Он не закончил фразу. Его глаза медленно закрылись.