– Мой садовник распилил бы все эти сучья и сжег. Ты избавила нас от необходимости что-то с ними делать. – Вон взял обе ее руки в свои. Их взгляды встретились, и у нее пересохло во рту. – Эбигейл, в моем доме четыре свободные спальни. Если ты согласишься сегодня переночевать в одной из них, мы с Руби за тобой присмотрим. Ночью ты как следует отдохнешь, а утром поговоришь с полицией.

– Ты предлагаешь мне переночевать у тебя? – Ее воображение разыгралось не на шутку, и в голосе появилась легкая хрипотца.

– Да, – твердо ответил он. – Поверь мне, я ни за что не уподоблюсь тому мерзавцу, который воспользовался твоей уязвимостью.

Поняв, что он предлагает ей отличный план, она кивнула:

– Спасибо тебе. Если ты не передумал, я воспользуюсь твоим предложением.

Ей хотелось бы, чтобы Вон был рядом с ней, когда она давала показания полиции. Она нуждалась в его дружбе, в его поддержке. Она не могла отрицать, что он стал много для нее значить.

– Вот и славно. Поехали ко мне. – Он посмотрел на часы. – Завтра мне тоже нужно быть рано утром на работе, так что мы сможем приехать сюда вместе.

Выйдя на улицу, они проследовали к ее машине, чтобы она взяла оттуда кое-какие вещи. Потом он позвонил знакомому из полиции и договорился, чтобы утром к нему домой прислали кого-нибудь из сотрудников.

Позже, когда Эбигейл ехала вместе с ним на его спортивном автомобиле, она вдруг подумала, что вовсе не так уязвима, как ему кажется. Что сейчас она полностью контролирует свои чувства и мысли и никому не позволит снова ею воспользоваться.

Она хотела соблазнить его, когда они приедут к нему домой, но голос разума напомнил ей о том, что она ждет ребенка и ей следует вести себя как будущая мать, а не как женщина, которая одержима сексуальным желанием.

Он предлагает ей просто поспать у него? Она сомневалась, что вообще сможет сомкнуть глаза, зная, что в одной из соседних комнат находится мужчина, которого она хочет.

Руби поприветствовала Эбигейл радостным поскуливанием и вилянием хвоста. Когда Вон проводил гостью в ее спальню внизу, собака проследовала за ними. Эбигейл взяла с собой спортивную сумку, в которой на всякий случай держала смену одежды, полотенце и туалетные принадлежности. Когда Вон упомянул ей о том, что Руби умеет распаковывать чемоданы, Эбигейл захотела на это посмотреть, и он отдал собаке команду. Наблюдая за тем, как Руби достает одну за другой вещи из ее сумки и кладет их в открытый ящик комода, Эбигейл восторженно смеялась.

– Она удивительная, – сказала Эбигейл, когда Вон дал Руби угощение и отпустил ее погулять.

Но собака никуда не ушла. Она вертелась возле своего хозяина, когда Вон проверял, застелена ли кровать чистым бельем и достаточно ли в ванной полотенец.

Он дал Эбигейл слово, что просто хочет ей помочь и не собирается пользоваться ее уязвимостью. Поэтому он не будет здесь задерживаться, несмотря на то что она вызывает у него сильное желание.

– Тебе еще что-нибудь принести? – спросил он Эбигейл, которая сидела на кровати, сбросив розовые теннисные туфли, которые были единственным ярким пятном в комнате с коричневато-желтыми стенами, темной мебелью и коврами и подушками с ацтекскими мотивами.

– Нет, спасибо. Ты и так был слишком великодушен ко мне, – ответила Эбигейл, гладя голову Руби, которую та положила ей на колено.

– Не хочешь перекусить перед сном? У меня не было времени на ужин, поэтому я собираюсь что-нибудь приготовить.

Эбигейл перевела взгляд с собаки на него. В ее взгляде читалась решимость.

– Я тоже проголодалась, – ответила она, поднимаясь. – Только этот голод никак не связан с едой.

Вон замер на месте. Его сердце учащенно забилось, когда он понял, что она имеет в виду.

– Я привез тебя сюда, чтобы помочь тебе, – напомнил он ей. – Я не хочу тобой пользоваться сейчас, когда ты испытываешь страх и неуверенность.

Эбигейл подошла к Вону. Ему захотелось обнять ее и утешить, но сейчас, когда ее глаза горели от желания, он не доверял себе.

– Я не испытываю ни страха, ни неуверенности. – Остановившись в нескольких дюймах от него, она положила обе руки ему на грудь. – Я приехала сюда не только для того, чтобы защититься от прошлого. Я хотела стереть часть воспоминаний, заменив их новыми.

Ее пальцы скользили по его рубашке, аромат ее духов щекотал его ноздри. Вспомнив вкус ее губ, он чуть не забыл о своих благородных намерениях. Его бросило в жар.

– Эбигейл. – Он схватил ее за плечи. – Ты мне нравишься. Очень нравишься. Мне бы не хотелось, чтобы ты потом об этом жалела.

– Когда у меня в прошлый раз была интимная близость, я была слабой и уязвимой, – произнесла она, глядя на него темными глазами, полными искренности и желания. – Сейчас я полностью уверена в себе. И я не рассчитываю на продолжительные отношения. Я знаю, что ты к ним не готов. Я просто… – Нахмурившись, она покачала головой.

– Что? – хрипло произнес он, приподняв ее подбородок.

– Я хочу заменить плохие воспоминания хорошими.

Уверенность, которую он услышал в ее голосе, сломала последнюю преграду, которая сдерживала его желание.

Он хотел ее так сильно, как не хотел ни одну женщину прежде. Он действительно не был готов к серьезным отношениям, но он вполне способен подарить ей незабываемую ночь страсти.

– В таком случае я готов тебе в этом помочь, Эбигейл, – сказал он, положив руки ей на талию. – Сегодня ночью мы навсегда сотрем из твоей памяти те воспоминания.

* * *

У Эбигейл перехватило дыхание. Она была рада, что Вон ее держит, потому что от его слов у нее задрожали колени.

Она прямо заявила о том, что хочет его. Взяла инициативу на себя.

Его руки спустились на ее бедра, и он прижал ее к своему сильному твердому телу. В лесу он был с ней нежен. Сейчас ей хотелось почувствовать его страсть.

Встав на цыпочки, она прикоснулась губами к его губам и, слегка отстранившись, вдохнула древесный аромат его одеколона, смешанный с мускусным запахом его кожи.

Вон провел кончиком языка по ее нижней губе, затем накрыл ее губы своими. Застонав от удовольствия, Эбигейл запустила пальцы в его густые волосы и почувствовала, как тепло его тела проникает сквозь ее одежду. Приподняв Эбигейл, он подошел к кровати и опустился вместе с ней на матрац.

– Я постараюсь быть с тобой осторожным, – прошептал он, лаская губами мочку ее уха.

– Я в полном порядке. – Она начала расстегивать его рубашку, чтобы поскорее прикоснуться к его коже. – Я хочу увидеть тебя.

– Мне нравится твоя страстность.

– Я художница, и мне нравятся линии и углы.

Он снял рубашку и белую майку, которая была под ней, и швырнул все это на пол. Эбигейл, словно завороженная, уставилась на его широкую грудь, покрытую черными татуировками. Сначала ей показалось, что это этнические орнаменты, но, присмотревшись, она увидела среди замысловатых узоров имена и даты. Их было много.