моей спине, — поставил брата перед фактом, пока мы ожидали девушку напротив портала. — Так будет лучше для нас.

— С чего это? — предсказуемо огрызнулся Грэг. Его тоже терзали ненужные эмоции.

— Потому что ты — пристрастен. Глаз не сводишь с девчонки, хотя видишь ее впервые. Хочешь, чтоб история с Авророй повторилась?

Он быстро отвел взгляд, капитулировав пред лицом железных аргументов. Грэг прекрасно осознавал собственные слабости. Порывистость, эмоциональность, импульсивность и один Драконий Бог знает что еще. А Аврора прекрасно на них сыграла, стравив две родные души. Но Сердце Топазового Грота не спешило признать драконицу, так все и закончилось. Довольно прозаично и тривиально для народа крылатых долгожителей.

— Я видел, как ты применил на ней эротическую магию. Человечка может лишиться последних мозгов, люди слишком хрупки для нашего природного обаяния. А ее трезвость ума, напомню, нам необходима, если хотим решить проблему камнегрызов. Умерь свои инстинкты.

— Лучше так, чем считать всех отличных от своей расы — мусором, — буркнул он. — Ты сам-то видишь намного дальше собственного носа?

Брат переступил с ноги на ногу, а потом расставил ноги шире, занимая больше пространства. Вздумал конкурировать со мной, значит? Но прежде, чем он успел развить тему, сзади раздался громкий стук каблуков, на который мы, не сговариваясь, синхронно обернулись.

Аж бесит. Раздражает эта родовая связь, вынуждающая быть половинкой одного целого, ощущать отголоски его эмоций, фонтанировать в ответ своими. Наверное, часть его огненной страсти передалась мне, потому что я с огромным усилием натянул на лицо выражение безразличия и некой брезгливости. Пусть лучше думает, что я ее ненавижу, чем увидит хоть каплю истинных чувств.

— Вы опоздали. Хотите нарушить контракт до начала его исполнения? — начал сразу с угроз, украдкой изучая молодую девушку. Маленькая… Какая же она мелкая по сравнению с драконицами, и щеки загорелись от ярости, значит я все же сумел зажечь их румянцем. Но с неудовольствием отметил: я бы хотел воспламенить в ней совсем иное пламя.

Да она по-настоящему обижена! Малиновые пряди слегка растрепались, выпав из строго пучка на затылке, видимо во время сборов девушке некогда было подумать о своей внешности. А от моих слов она напряженно сжала кулачки, тогда я сделал вторую мысленную пометку: мне нравится видеть, как она злится.

Это чертовски заводит.

— О чем вы? — ее голос подрагивал от едва сдерживаемой ярости. Вместе с этим я заметил, что человечка ведет себя иначе. Дыхание изменилось, став более глубоким, оеа практически пила воздух подвала легкими, впитывая в себя аромат нашей магии.

Что бы это значило? Очень странная реакция, учитывая то, что малявку должно было просто напросто расплющить прессом волшебства, вот точно как того хомяка или даже хуже. Ректор битый час стирал испарину с лысой макушки, исходя вонючим потом.

— Нам пора, подойдите ближе, — напустил в голос побольше морозного безразличия. Это просто работа. И ничего больше.

Дальше зачем-то влез ректор, и узнал, что Рурина Амбер оставила ему внушительный счет от алхимиков. Что ж, браво, маленький ювелир! Жаль, мы не увидим лица хомяка, когда он откроет отчет с цифрами. Но мое терпение не безгранично, а пальцы буквально чешутся, так хочется скорее ощутить в руках хрупкую фигурку, хоть под каким поводом.

Она боязливо приблизилась, двигаясь в странном ритме, столь знакомом нам с братом. Пульсация нашей магии. Шаг, пауза, еще шаг, твердый, с каблука на носок, легкий, пауза… И Грэг дернулся, в последний миг сдержав себя. Чуть не бросился на девушку как дикий зверь.

Моя ладонь заключает ее прохладные пальцы в белую кожу. Я начинаю корить себя за перчатки, так остро хочется прикоснуться только к ней, погладить, вдохнуть аромат. Очарование растрепанных ярких прядей и макушка, расположенная в районе моей груди. Низкая девушка. Загребущем жестом прижимаю ее к себе, пользуясь моментом. Ее талия узкая, а от волос пахнет чем-то неуловимо травяным.

— Стойте ближе, если не хотите, чтоб вас рассеяло на атомы, — говорю твердо, но дракон внутри меня перехватывает управление, откровенно принюхиваясь к чужому запаху. О нет, это не просто трава. Клевер. Горный розовый клевер, столь любимый козами и другой живностью. Мой дракон не был исключением, он обожал летать над лугами, усыпанными этими сладкими цветами.

— Малиноволосая чертовка! — я выругался, не в силах противостоять наваждению, сковавшему меня из-за близости к человечке.

А дракон добавляет, игнорируя призывы разума:

— Вкус-с-сная человечка…

Скорее бы уже портал сработал.

Когда нас выплюнуло в главный портальный зал Лойшерриса, я с сожалением отпустил позеленевшую человечку, попутно сделав внушение своему дракону. Это всего лишь страсть, она не имеет под собой никакой почвы, девушка другой расы не годится для серьезных отношений, а других я давно уже не хочу, потерял интерес. Сердце Топазового Грота никогда не признает человечку…

Рурина пошатнулась и ее скрутило в приступе рвоты. Люди такие слабые.

— Не успела выпить зелье от укачивания, — слабо произнесла она, как бы поясняя свое поведение.

— Отдохни пятнадцать минут, дальше придется лететь на крыльях. Мой дракон повезет тебя, — сообщил девчонке, а потом сделал пасс рукой, прибирая за ней. Что ж, она теперь наша работница, значит мы должны отвечать за все последствия.

— На крыльях? — кажется, заметно нервничая переспросила она. Потом откинула клапан с поясной сумки и залпом выпила какое-то зелье. Маленький подбородок красиво поднялся, оголив длинную изящную шейку. Вот бы прижаться к ней губами, лизнуть… а может даже прикусить, но только так, чтоб ей было приятно. А потом взять жестко, заставляя кричать в голубом шелке моей постели, громко, надрывно, до осиплого голоса, до… Черт, у меня снова стояк.

Но безудержная фантазия неслась вперед, игнорируя доводы рационального разума. Мой дракон отчего-то сошел с ума, намереваясь заполучить человечку себе, спрятать ее в сокровищнице, как главный экспонат, причем не спрашивая ее мнения. Присвоить, подчинить, посадить на золотую цепь, желательно голышом. И чтоб она, постоянно обнаженная ходила по комнате, покачивая наверняка покатыми бедрами и сочной попкой, и чтоб на сосочках повесить зажимы, украшенные рубинами в цвет ее волос, они бы подпрыгивали с каждым ее шагом, бросая вызов моему контролю.

ОНА БУДЕТ МОЕЙ.

Осознание пришло в столь короткий срок, пока я наблюдал как она пьет. Глоток — и горло шевелится, и я опять проваливаюсь в картинку, нарисованную драконом в моем разуме. С силой отвожу взгляд, когда он цепляется за серьгу в правом ушке девушки. Сделана довольно искусно, витиевато даже. Серебро скручивается орнаментом, спиралями, с россыпью мелких бриллиантов, а посередине сверкает изумруд, и когда я смотрю на него…

Что-то начинает происходить. И это