– А других лозунгов у вас нет? - спросил Алешка. - Или в других упаковках.

– «С днем рождения!» есть, - ответила продавщица. - «С Новым годом!», «С Рождеством!».

– А попроще? - не отставал Алешка.

– А попроще - на рынок иди! - не выдержала девушка.

– Слушай, Тамара, - вмешалось вдруг лицо кавказской внешности с большими усами, - зачем человека обижаешь? Человеку помочь надо.

Как мы догадались, это лицо было хозяином «цветочной» торговой точки. Потому что бледнолицая Тамара вмиг стала такой же румяной, как и девушка Марья. И засуетилась изо всех сил. Стала перебирать стопку целлофановых оберток и вытащила разноцветный пакет с красными буквами: «На счастье!»

– Такой хорошо годится? - спросило усатое лицо.

– Такой годится, - важно кивнул Алешка. - Заверните.

– Своей девушке покупаешь, да?

– Папиной, - сказал Алешка, забирая цветы.

– Спасибо за покупку, - сказала девушка.

– Заходи, дорогой, - сказало усатое лицо.

Как оказалось, это лицо командовало не только цветами, а всем переходом. Потому что оно тут же подошло к дяде Степе. Мы, конечно, подобрались поближе.

Усатый протянул скрипачу сто рублей:

– Это тебе, дорогой. Чтобы ты тут не шумел.

Тот посмотрел бумажку на свет, сунул ее в карман.

– Ладно, завтра приду.

Усатый достал еще одну сторублевку:

– Не приходи. Никогда не приходи. Я тебе зарплату буду платить. Только не играй здесь. Покупатели тебя боятся. За деньгами можешь приходить. Только без скрипки.

– Я пацана своего буду присылать, - ответил дядя Степа, укладывая скрипку в футляр. - Вот, Санек, запомни этого дядю. Он нам должен.

Да, скрипка от слова «скрипеть». А рэкет бывает разный.

Я забрал у Алешки цветы, и мы поднялись на улицу. А тут еще одна сценка. У пивного киоска пьют пиво из банок два наших знакомых шкафа. Мы, конечно, притормозили и, прячась за букет, немного послушали.

– Не, ну ты чё мне впарил, Жлоб? - сердито говорил одностворчатый. Он, правда, своим узким лицом был больше похож на хорька, чем на шкаф. И фамилия у него, как мы узнали позже, была подходящая - Хорьков. - Ты знаешь, чья это цацка? Мента. Полковника. Он вчера на территорию заезжал.

– Ну? - испугался Жлоб. - За ней, что ли?

– Да нет. У фрицев опять что-то сперли. Тебя еще не трясли?

– Не моя смена была.

– Все равно потрясут.

– А нам что? Наше дело - порядок на территории. А чего у них птички из окон воруют - нас не касается.

– Эх! - усмехнулся одностворчатый Хорек. - Поймать бы эту птаху, да?

– А ты Модесте посоветуй, - усмехнулся Жлоб, и они пошли за новым пивом.

А мы пошли домой, еще не догадываясь, что очень скоро некоторые загадочные события заставят нас вспомнить этот разговор.

Но эта встреча оказалась не последней. Уже подходя к нашим домам, мы увидели впереди другую знакомую парочку. Это были рекордсмен Акимов и бывший скрипач дядя Степа. Они очень бурно дружески беседовали.

Мы пристроились сзади и прислушались.

– Не, Вовик, - горячился дядя Степа, все время поправляя скрипку под мышкой. Потому что размахивал руками. - Не, ну ты как ребенок!

– Степан Фомич, у меня же не было достоверной информации, - словно оправдывался Акимов. - И потому вероятность ошибки превысила номинал.

– Превысила, превысила! Сам все так здорово придумал и сам все так испортил.

– Ну почему? Эксперимент, можно считать, удался…

– Удался! - язвительно передразнил его дядя Степа и снова подкинул сползающую по боку скрипку. - Здорово удался! Теперь на серванте ничего не заваляется. И окошки - на запор! Академик! - И он далеко плюнул в огорчении.

Они свернули на боковую пешеходную дорожку к универсаму, и мы не решились идти за ними.

Да и незачем. Все стало ясно. Почти. Академик и слесарь. Сообщники.

А вот и карлсон!

– Какая прелесть! - сказала мама, принимая букет. - Неужели мне? Какие вы молодцы!

– Это не мы, - признался Алешка. - Это папа велел. Чтоб ты в рыбку не превратилась.

– Мог бы и соврать, - посоветовала мама.

– Я честным людям не вру, - серьезно ответил Алешка. И добавил: - Все равно б ты узнала.

Мог бы и не добавлять.

До вечера ничего особенного не произошло, даже как-то скучновато стало. И когда пришел папа, мы на него, конечно, насели. Прямо в прихожей.

– Как там у тебя с клетчатой совой? - поинтересовался Алешка. - На территории Германии.

– На территории Германии произошла еще одна кража. - Папа пошел в ванную мыть руки. А мы стояли в дверях и слушали. - У владельца фирмы «Континент». - Папа перебрался на кухню и сел ужинать.

– А чего у него украли?

– Вы дадите отцу спокойно поесть? - возмутилась мама.

– Как бы я хотел стать мишкой косолапым, - вздохнул папа.

– Зачем? - удивилась мама.

– Завалился бы в берлогу месяцев на пять. Сосал бы себе лапу и смотрел веселые сны. - И без всякого перехода добавил: - Украли у него немного денег, которые лежали в вазочке, и саму вазочку тоже.

– Это не сова, - сказала мама. - Это могучий орел.

– Я тоже так думаю. Вазочка довольно тяжелая. Как моя пепельница.

– Кстати, спасибо за цветы, - сказала мама.

Почему «кстати», подумал я. А потом догадался: по ассоциации. Вазочка - цветы.

– Мы консультировались у орнитологов, - продолжил папа. - Они утверждают: вполне возможно, что какая-то крупная птица, удравшая из зоопарка или из цирка, таскает блестящие вещи. Это случается в природе. Но почему эта птица повадилась воровать именно в немецких домах?

– А может, она удрала из немецкого зоопарка? - предположил Алешка.

– Здравая мысль, - кивнул папа. - Тоскует по родине. Мы посоветовали жильцам не держать окна открытыми. Но в такую жару… Кстати, - вспомнил он, - вы нашли владельца зажигалки?

Почему «кстати», опять подумал я, но ответа не нашел.

– Нашли, - сказал Алешка. - По объявлению приперся.

– Вознаградил? - папа отставил кофейную чашку и стал набивать трубку.

– Ага! - засмеялся Алешка. - Черствую шоколадку притащил.

– От нее даже Норд отвернулся, - добавил я. - Облаял и отвернулся.

– А при чем здесь Норд? - спросила мама, собирая посуду.