— Я о некоих перечислениях. Отправитель — солидная адвокатская контора, посредник — банк Морган Чейз. Два перевода по одному миллиону долларов каждый. Получатель — экспортно-импортная компания в Испании. Продолжать?

— Не надо. Об этом не стоит беспокоиться…

Генерал Одом схватил собеседника за плечо, развернул к себе. Ветер колыхал пирамидальные тополя, скопившиеся на листьях капли дождя летели на них…

— А я все-таки беспокоюсь друзья мои. Потому что вслед за вами — на дно могу пойти и я — а мне этого совсем не хочется. Вы думаете, никто не догадывается, что экспорт и импорт масла из Испании прикрывает деятельность АСАЛА[14]?

Седой пожал плечами.

— Все так делают. В Бостоне в какую кафешку не зайдешь — обнаружишь до тошноты дружелюбного парня с ирландским акцентом, который собирает деньги — о, всего лишь для помощи бедным ирландцам, верно? И никого это не интересует, все делают вид, что все нормально. Подумаешь, два миллиона.

— Это нормально до тех пор, пока американские граждане не стали целями для ваших армянских отморозков!

— Но мы ничего не делаем! Тем более здесь! Мы уважаем закон…

Генерал Одом с трудом подавил желание дать этому прощелыге, представляющему «Трайпл-Эй», но не Американскую Автомобильную Ассоциацию, а Армянскую Ассамблею Америки — в морду. Чтобы с копыт…

— Несколько часов назад в аэропорту Звартноц произошел взрыв. Такой силы, что его зафиксировали турецкие станции слежения. В этот момент — в аэропорту был Борт номер один. Только не делайте удивленное лицо.

— Но мне и в самом деле ничего не известно. Какой ужас…

— Перестаньте… Вопрос даже не в том, виноваты вы или нет. А в том, кого решат назвать виноватым. В Белом Доме на этот счет есть серьезные сомнения, скажу я вам…

— Это могли быть русские. Вы не рассматриваете так версию?

— Рассматриваем. Вместе с другими. Но я хотел бы вас предупредить вот о чем. В Вашингтоне могут многое терпеть. Но не терроризм. Мы не может прихлопнуть этого ублюдка Каддафи и добраться до шейха Иссы.[15] Но вот здесь, в Вашингтоне…

— Повторяю еще раз — нам не в чем себя винить. Мы не видим за собой вины.

Одом раздраженно махнул рукой.

— Как считаете…

— Генерал! — позвал человек с седыми вьющимися волосами… — раз уж в этом дело, нельзя ли изъять файл с этими двумя миллионами из баз данных? Может быть, потерять, или что-то в этом роде. Спасибо!

Ничего не ответив, генерал сел в машину. А человек с длинными седыми волосами, финансовый кудесник и один из лидеров армянской общины Вашингтона — побрел к зданию клуба, чтобы оттуда позвонить и вызвать такси. Он не сомневался в том, что генерал уберет данные о переводе из баз данных. Не сомневался он и в том, что делать дальше…

В Москве было позднее бабье лето.

Самое настоящее, какое бывает только на Руси. Теплое и тихое, с начинающими желтеть листьями, без дождей…

Осень…

В одном из подмосковных санаториев — тем самым, где всегда есть места для своих, тех, кому не светит получить разрешение отдохнуть на «Солнечном береге» в почти своей Болгарии или даже в Крыму — долечивался человек. Солдат. То, что это солдат многие понимали, как понимали и то, откуда он вернулся. Иногда он просыпался с криком по ночам, все время молчал, держался на особенку от всех. Он выглядел лет на тридцать — в то время, как его глаза могли принадлежать пятидесятилетнему старику. В начавших отрастать волосах — просвечивала седина…

Этот парень лечился на совесть. Не секрет ни для кого, что мужчины не любят и не умеют лечиться, для них само пребывание в больнице — проявление слабости. Они говорят, что ничего не болит, когда на самом деле болит, норовят увильнуть от процедур, нарушить режим и тому подобное. Но этот… нет, этот лечился на совесть. Когда ему прописывали те или иные процедуры — он шел и делал их. Когда наставала пора делать лечебную физкультуру — он делал больше, чем требовали врачи, терзая свое тело. Когда пациенты собирались поиграть в шахматы — причем не бывало случая, чтобы у кого-нибудь чего-нибудь не оказалось — он никогда не ходил туда. Майоры и полковники, лечившиеся здесь — сторонились его, тридцатилетнего старшего лейтенанта Советской армии с сединой в волосах. Здесь в основном лечились аналитики, штабные работники — и для благополучия обеих сторон лучше бы им было не встречаться с теми, кто исполняет их приказы. Точнее — с тем.