— Скорострел, — мстительно хрипит она, сплевывая сперму прямо на чужие черные штаны, которые Ренат даже не потрудился снять. Очередной жест неуважения к собственной жене, как будто с резиновой куклой сексом занимается, а не с человеком.

— Мог бы разочек и меня приласкать, — недовольно тянет Нелли, вытирая губы тыльной стороной руки. Чужое семя стягивает кожу и отдает неприятным запахом.

— Не заслужила. Вот ни капельки. Будь ты чуть поласковее, может, и потрудился, а так не вижу смысла.

«Чванливый гусак. И как его только мир на себе носит? — девушка встает с кровати, поняв, что и сегодня ей ничего не обломиться. Это происходит постоянно, она уже привыкла самоудовлетворяться в ванной, с лейкой душа в руках. — Хорошо, что скоро мне к гинекологу, моему человеку, который передаст противозачаточные. Надеюсь, что я ещё не успела залететь, а то весь план полетит к чертям». Ей пришлось хорошенько раскинуть мозгами, чтобы понять, как именно получить контрацептивы. Целую цепочку из семи рукопожатий выстроить нелегко было, но, постаравшись, Нелли справилась. Теперь главное не оказаться беременной. Проверить же это самостоятельно она не может, надзор Ренат с неё не снял, телохранители до сих пор следят за каждой покупкой, даже предметов женской интимной гигиены. Палочкам из бумаги он не доверяет, вот и не позволил купить, решив выждать и отправить прямиком к врачу. Ей осталось лишь смириться.

* * *

На прием к врачу Нелли едет в первый день возможного цикла. Едет испуганной, потому что месячные так и не пришли, а это с огромной вероятностью может значит то, чего она и боится больше всего — беременность маленьким отродьем Соколова.

Оставляет всё того же Алексея в коридоре, чтобы он не смел глянуть на её обнаженное тело (особое распоряжение Рената) и с замиранием заходит в кабинет врача, которая её уже ждёт. Арина Константиновна Светличная — не только акушер-гинеколог, но и давняя подруга Нелли, ещё со школьной скамьи девушки были знакомы и близко общались.

— Знаешь, Башарова, я раньше побаивалась твоего отца, а теперь мне стоит бояться и твоего мужа? Это же Цербер в человеческом обличье, всех в клинике перешерстил, всё с ног на голову поставил, ища подвох в том, что ты захотела наблюдаться именно у меня, — не смотря на нотку неодобрения в голосе, подходит и крепко обнимает пациентку-подругу, вкладывая в это действие всю свою любовь к взбалмошной, но веселой Нелли. Отпускает и показывает рукой на кушетку, — не будем же ждать, лучше узнать сразу, случилось ли то, чего ты боишься, или нет. Ложись.

Девушка снимает брюки, аккуратно складывает их на стуле, трусики тоже стягивает, ничуть не смущаясь; там же оставляет обувь и прямо так, в носочках и футболке идет на место, которое ей представляется эшафотом. Ложится, словно на плаху, поднимает трикотажную ткань. Морщится, когда Арина капает гелем на голую кожу и ставит датчик.

— Пресвятой Боже, Будда, кто угодно, молю, пусть обойдется, — даже пальцы скрещивает, надеясь услышать нужный ответ.

И получает его:

— Не беременна. Повезло тебе, Башарова, ведь судя по словам Соколова, он очень старается тебя обрюхатить. Но пока этого не случилось. И не будет, если станешь принимать таблетки. Вот, держи, — протягивает блистер КОКов, улыбаясь.

Нелли с такой же хитрой ухмылкой прячет их туда, где они будут незаметны — под белье. Теперь Соколов пусть хоть обкончается, ребенка не получит.

Глава 15

Ренат очень недоволен. Даже зол, чертовски зол. И гнев его готов пролиться на головы других кровавым дождем наказаний. Он всегда был скор на расправу, а уж в таком отвратительном настроении и вовсе готов крушить приближенных, словно неуправляемый ураган дома на своем пути. И причина такого самоощущения у него есть — Нелли умудрилась удивительным способом не забеременеть после того, как он её осеменял снова и снова, по несколько раз на дню, неделями. «Так вот что называют агрессивной маткой, — думает, пытаясь осознать, что его труды пропали даром, — или же сама Нелли слишком агрессивна, мелкий не хочет себе такую мать, вот и не задерживается в утробе». Вся эта ситуация раздражает его, ведь ребенок стал бы отличной связующей нитью, крепким канатом, что соединит его с семьей Ахмада Башарова, что значит очень многое.

Помимо этого, Ренат боится, по-настоящему боится, что его темные дела вскроются. Ведь в большинстве своем он построил состояние на жестокости к партнерам и к самому Башарову. Крови было пролито целые реки, он и сам удивляется, как ему удалось это скрыть. О жестокости самого Башарова ходят настоящие легенды в их краях, и он скор на расправу. А Нелли, поганка мелкая, всё никак не беременеет.

Именно поэтому, когда та возвращается от гинеколога, Соколов набрасывается на неё так, будто женщину несколько лет не видел. Стягивает с неё одежду, белье и вовсе рвёт, чтобы побыстрее добраться до тела. Ему сегодня не до нежностей — берет девушку, не уделяя внимания даже маленьким нежностям — не гладит, не целует, лишь хватает с силой, которая наверняка на коже Нелли оставит следы. Трахает так, словно вытрясти душу из неё решил, и это почему-то необъяснимо заводит Рената ещё сильнее. Впивается в шею с поцелуем и кусает, желая ощутить податливую плоть.

Только тогда Нелли вскрикивает и пытается хоть как-то отбиться от ненормального. Это сложно сделать, ведь мужчина куда крепче её. Тогда и она кусает в ответ и в тот момент, когда тот отшатывается, отталкивает его от себя и сбегает в дальний угол комнаты, забивается в него, пытаясь прикрыться. Рукой нащупывает кровоточащие края раны и с ненавистью шипит:

— Совсем с катушек слетел? — даже насилие она привыкла терпеть, но уж никак не животные повадки.

— Квиты, — указывает на собственную шею, которая тоже выглядит, как будто собака её растерзала. Усаживается на кровати и испытующе смотрит на жену. Когда же та молчит, вновь заговаривает, — долго прятаться собираешься, словно маленькая обиженная девочка?

— Ты псих, а с психами я разговоров не веду, — ставит точку в так и не начавшейся беседе Нелли.

Ей приходится постараться, чтобы взять себя в руки. А ведь день так чудесно начинался — она оказалась не беременной, получила таблетки, чтобы потом не бояться. Кто же знал, что бояться нужно мужа, а не его ублюдка в животе. Заворачивается в одеяло, пытаясь убедить себя в том, что это — бронежилет, который точно защитит, и отползает потихоньку в сторону ванной. И, только оказавшись внутри, поднимается на ноги