– Если что, – вредно добавила Бени, – я согласна завтра и с грязной головой походить, так что сидеть вам там всю ночь!

– Присутствие при процессе веселящейся родни тоже входит в  традицию? – приподняла бровь Рэми.

Эртан снова глянул на дверь с гневом и пояснил:

– Зависит от родни. Иногда ещё и мать невесты участвует в процессе, чтобы убедиться, что… Ну, что дело ограничиться мытьём головы, – совсем уж смутился он.

– Ну, тут-то мы спокойны, – прокомментировал пассаж голос Аркаста, видимо, имевшего в виду, что манера принцессы не вдохновляет на досрочное исполнение супружеского долга.

Здесь счёл необходимым встрять Рассэл, смягчив реплику брата:

– Вы не переживайте, ваше высочество! – крикнул он. – Эртан у нас воспитанный и вполне куртуазный, ничего лишнего себе не позволит! – тут дружно засмеялась вся семейка.

Стремительно краснеющее лицо принцессы вызвало у Эртана тревогу за сохранность собственной шкуры: как известно, находиться в замкнутом помещении наедине с рассерженной женщиной, имеющей доступ к кипятку и к кочерге – очень дурная примета.

– Ребят, – жалобно воззвал он к двери, – честное слово, мы всё сделаем, только давайте вы уйдёте, а?

За дверью зашептались и захихикали.

– Хорошо, – наконец озвучила общий вердикт Лис. – Но только из уважения к твоему слову, братец!

Послышались шумные шаги и удаляющийся смех – кажется, компания и впрямь ушла.

Рэми пронзила жениха сердитым взглядом.

– Я сама прекрасно вымою! – гордо задрала она подбородок.

Эртан судорожно обернулся на дверь, видимо, подозревая, что родичи могли кого-то и оставить, для контроля над ситуацией. Дверь подозрительно молчала.

– Я дал слово, – нахмурился он.

Принцесса слегка просчиталась – в одной рубахе, со сползающим корсетом и распущенными волосами, она не выглядела такой грозной и величественной, как обычно, поэтому её гордая независимая манера не производила на собеседника столь уж парализующего эффекта.

Судорожно хватая ртом воздух, Рэми раскраснелась ещё больше, от возмущения и смущения.

– Боже мой! – возвёл глаза к потолку Эртан. – Кажется, я начинаю понимать смысл этой традиции.

После этого он деловито перешёл к действиям, застучав кадками и ковшиками, чтобы намешать воду приемлемой температуры.

Рэми, стоя столбом посреди мыленки, машинальными движениями застёгивала корсет обратно. Её воля – она бы и подъюбник с верхним платьем снова нацепила, но это бы выглядело совсем уж жалко и трусливо.

Между тем, Эртан закончил с замешиваниями, и теперь с искренним интересом наблюдал за тем, как Рэми нервно теребит корсет в том месте, где закончились застёжки.

– Ты всё время в этой штуке ходишь? – с любопытством спросил он.

Опомнившись и опустив руки, она нахмурилась:

– Да, конечно.

– Неудобно, наверно, – посочувствовал он.

Она с удивлением разглядывала его лицо и не находила там никакой насмешки. Потом тихо ответила:

– Я с детства привыкла.

Он улыбнулся вполне дружелюбно, а потом подбодрил:

– Ну, иди же, а то вода остынет. Я не кусаюсь, правда!

Пришлось подходить – показывать страх принцессе точно не пристало!

С ловкостью, говорящей о некоторой сноровке в этом вопросе – сёстрам он помогал мыть волосы в глубоком детстве, но навык никуда не делся, – он устроил её между кадок вполне удобно и принялся за дело.

– Вода нормально? – первым делом уточнил он температуру.

– Д-да, вполне, – прикрыла глаза не столько от воды, сколько от смущения Рэми.

Ей совсем не нравилось, когда ей мыли голову слуги, поэтому вот уже много лет она предпочитала справляться с этим делом самостоятельно, без чужих рук, неприятных прикосновений и прочих сложностей подобного процесса. Перспективы доверять свою голову и волосы Эртану её не вдохновляли, и она невольно постоянно ожидала подвоха. В конце концов, не было бы ничего странного, если бы в отместку на все сказанные ею гадости он надумал отыграться на её волосах – всегда же можно списать на вполне естественную неловкость и неумение!

К её недоумению, он действовал аккуратно и бережно. Его пальцы ловко распутывали пряди, не дёргая и не вырывая волос. Намыливал корни он мастерски, мягко массируя кожу и следя за тем, чтобы в глаза и в уши не попало.

– Ты меня боишься, – вдруг удивлённо, но уверенно заметил он.

Здесь опять сыграла роль его наблюдательность. Рэми прекрасно владела собой, не вздрагивала и не хмурилась, но каждый раз, когда он прикасался к ней, у неё слегка дёргалась мышца на лбу – почти незаметно, словно она хотела было свести брови, но передумывала.

– Вовсе нет, – напряжённо возразила Рэми.

Ей не пришла в голову мысль о том, что он, смывая волосы, придерживает сейчас её голову за основание затылка, а в этом месте прекрасно чувствуется, как резко подскочил у неё пульс.

– Интересно, – пробормотал Эртан, занятый смыванием, – что же такое ужасное случится, если ты признаешься, что боишься? О! – «догадался» он. – Наверно, я злодейски рассмеюсь и признаюсь, что ты угадала, и я планирую принести тебя в жертву тёмным языческим богам!

Это прозвучало так комично, – потому что он мастерски смешал в голосе злодейский пафос с тоном насмешки над самим собой, – что у неё невольно вырвался смешок.

– Но если серьёзно, – он деловито развёл в бадейке отвар крапивы, чтобы ополоснуть вымытые волосы, – что во мне настолько страшного?

Она ожидаемо не ответила, и даже глаз не открыла. Вздохнув, он принялся погружать её волосы в отвар, комментируя:

– Девчонки говорят, им можно просто смыть, но мне всегда казалось, что эффективнее подержать в нём волосы немного.

– В чём? – Рэми аж глаза распахнула, испугавшись перспектив погружения её волос в непонятные жидкости.

– В отвар крапивы! – закатил глаза Эртан. – Серьёзно, Рэми, с чего бы мне могла прийти в голову мысль сделать с твоими волосами что-то дурное? – разгадал он смысл тревоги на её лице.

Она часто заморгала, потом предположила:

– Ну… чтобы отомстить?

Он почувствовал глубокое недоумение и аккуратно полил отваром ту часть волос, которая не залезла в бадейку, после чего осторожно спросил:

– Я чего-то не знаю? Ты подселила змею в мою спальню или насыпала стекла в сапоги? – предположил он, не очень-то себе представляя, на что способна фантазия капризных ниийских принцесс.

– Нет, конечно! – покраснела она и снова закрыла глаза от смущения.

Разговор зашёл в тупик. Со вздохом Эртан принялся вытаскивать её волосы, мягкими движениями, не дёргая и не крутя, выдавливая из них излишки влаги. Потом дотянулся до заранее припасённого плата и стал их промакивать.