В защиту Лис можно отметить, что она сама не ожидала, что гостья поверить в такой несусветный бред, и хотела просто высмеять её странные мнения об их стране, показать всю несостоятельность её обвинений. Мол, она считает обряд мытья волос невесты варварским! Тоже мне! Вот тебе, сходу придумаю по-настоящему варварский обычай, сравни и сделай выводы!

Кто ж знал, что она примет это всерьёз!

А Лис была не из тех, кто отступает, да и возмутило её до глубины души, что принцесса вот так взяла и поверила. Так ей и надо, высокомерной заразе. Пусть понервничает, от неё не убудет.

Конечно, будь у неё время подумать, Лис бы раскаялась и постаралась бы исправить свои слова; но принцесса так резко ушла, не догонять же!

Так что каждый остался при своём. Рэми – с самыми кошмарными представлениями о грозящей ей брачной церемонии. Лис – с удовлетворённым чувством мести и червячком грызущей душу совести, которая утверждала, что месть перешла допустимые рамки.

В храме никому не показалось странным, что невеста чрезвычайно бледна – в тесную церквушку набилось много народу, да ещё свечи, да ещё кадило с фимиамом. Кому угодно поплохеет, сам Эртан и то чувствовал себя на грани обморока, так что странное состояние невесты его не удивило.

То, что позднее за обедом новобрачная почти ничего не ела, тоже не вызвало каких-то вопросов – волнение юной жены было вполне уместно и объяснимо.

Вот то, что она не захотела танцевать, показалось странным многим. В конце концов, бал-то устраивали как раз для того, чтобы угодить ей! Бени вон полвечера пытала Алиссию, какие танцы нравятся принцессе, чтобы организовать всё наилучшим образом. И сама-то Алиссия отплясывала весьма лихо – вон как с одним знакомым нам усачом кружится! Да и мадам Леста не отставала, несмотря на возраст, она успешно кокетничала с марианскими кавалерами.

Как Эртан ни старался, выманить Рэми на танец ему не удалось. Пока, где-то через час после начала, она вдруг не подняла на него измученные глаза и не попросила показать ей какое-нибудь тихое место, где она могла бы немного отдохнуть.

Сказать, что Эртан встревожился, – значит сильно преуменьшить. Принцесса с самого своего приезда не баловала его просьбами, а уж так жалобно не выглядела никогда. Пошептавшись с Рассэлом, он аккуратно вывел Рэми в коридоры ратуши и завёл её в какую-то гостиную, где усадил в кресло, к пущей тревоге заметив, что она ещё и дрожит.

– Ты заболела? – встревожено спросил он. – Позвать лекаря?

– Н-нет, не надо, – запнувшись спрятала глаза Рэми, пытаясь взять себя в руки.

Эртан почувствовал себя озадаченным.

– Давай уйдём домой сейчас? – предложил он, подумав, что она устала и перенервничала, как и положено новобрачной.

Она посмотрела на него удивлённо:

– А как же… церемония? – и побледнела ещё больше.

Сути её терзаний Эртан не понял.

– Да рогр с ней, – беззаботно махнул он рукой. – Обойдутся!

В глазах Рэми читалось самое искреннее изумление:

– А  что… так можно? – не веря своему счастью, переспросила она.

Глубина её удивления и сила надежды, вложенной в этот простой вопрос, показались Эртану совсем несоразмерными событию. Даже для двинутой на правилах принцессы отмена одного из пунктов регламента не должна была казаться таким уж странным явлением. В конце концов, она явно плохо себя чувствует. Разве в Ниии это не становится поводом сократить регламент мероприятия? Сочла же она возможным для себя не танцевать, например?

Так ничего и не поняв, Эртан переспросил:

– Почему нет?

– Но Лис сказала… – мучительно покраснела принцесса и отвела глаза.

«А, Лис!» – почти с облегчением подумал Эртан, получив, наконец, разгадку. Должно быть, сестрёнка подшутила как-то над его невестой, вот и всё.

– И что же сказал Лис? – с усмешкой переспросил он. – Что без твоих ленточек ни одна девица не сможет выйти замуж в этом году?

– Что? – в полном недоумении переспросила Рэми.

– Ну, твоих ленточек, – хмурясь, пояснил Эртан.

Пошарив в кармане надетого по случаю праздника жилета, он, в самом деле, откопал клубок разноцветных девичьих ленточек, которые обычно вплетают в волосы.

Рэми посмотрела на них со священным ужасом в глазах и пересохшими губами переспросила:

– Это что же, меня ими ещё и привяжут? – очевидно, это было единственное понятное ей применение ленточек в том страшном варварском обряде.

– Почему привяжут? – пришёл черёд Эртана недоумевать. – Так, подожди, – он понял, что придётся разбираться в вопросе детальнее. – Что именно тебе наплела Лис?

Его удивление и недоумение всё множились, пока принцесса бледнела, краснела и пыталась как-то выдавить из себя, как именно она, с лёгкой подачи Лис, представляет себе брачную церемонию по-мариански.

– Что за бред… – потрясённо выдохнул он, выслушав эту откровенно странную версию.

По выражению его лица Рэми поняла, что публичное закрепление брака посреди ратуши ей точно не грозит, и от облегчения расплакалась.

Сжимающий в руках ленточки Эртан застыл, обескураженный и потрясённый. Сложно сказать, что его вывело из равновесия больше: дикая шуточка сестры, то, что невеста в эту шуточку поверила, или то, что теперь она сидит и рыдает.

– Так, Рэми, – принялся он решать самые насущные проблемы, садясь перед ней на корточки, и не решаясь прикоснуться, потому что она машинально отшатнулась от него. – Успокаивайся. Мне, правда, очень жаль, что так вышло. Словами не передать, как мне стыдно за Лис. Она не должна была так поступать, и я очень разочарован ею. Мне правда жаль, – с нажимом повторил он. – Но, к сожалению, сделанного не воротишь. Просто успокойся, пожалуйста. Заверяю тебя, никаких варварских обычаев в нашей стране нет, а если вдруг какая-то наша традиция покажется тебе недопустимой, тебе будет достаточно просто об этом сказать. Никто не заставит участвовать тебя в том, что ты считаешь недопустимым, обещаю, – настойчиво втолковывал он.

– Так а зачем… – сквозь всхлипы постаралась отвлечься от переживаний она. – Зачем ленточки-то?

Эртан с некоторым недоумением посмотрел на всё ещё сжимаемые им атласные богатства. Фыркнув, он принялся рассказывать:

– Ну, это просто. Старинная традиция. Молодой муж выводит жену на крыльцо и вплетает в её волосы ленты. Каждый цвет что-то символизирует, Вента специально вчера подбирала такие, чтобы тебе не стыдно было показаться с таким набором «признаний». Потом незамужние девушки с цветами в руках выстраиваются в линию, и молодые идут вдоль них. Каждая девушка дарит невесте цветок, а та в ответ отдаривается лентой – считается, что таким образом она делится с ней своей женской удачей. Цветы после этого сплетаются в венок и надеваются на голову невесты – это вроде как благопожелания, которые помогут сделать брак удачным.