занимать, я всё оплачу, поставим памятник, чтобы у тебя легче на душе стало… И я увезу тебя с собой в Москву – к себе, поближе к Новодевичьему… Будем вместе наблюдать, как сбитые кресты с куполов возвращать будут. Принимай предложение – как?..

– Хорошо… Только деньги я тебе возвращу…

– Какой возврат денег может быть в отношениях отнюдь не меркантильных между супругами – ты что?..

– Но ведь долг-то остаётся, Фёдор…

– Я не буду возражать только против исполнения супружеского долга жены-красавицы в постели, а о денежном долге я и слышать не хочу… Вот исполнишь ещё разок утренний супружеский долг… Позавтракаем и едем на кладбище – заниматься памятником…

Радостная и счастливая она возлежала после исполнения «супружеского долга» с ним и размышляла на тему искреннего понимания и непонимания друг друга простых человеческих душ. Ведь она сразу потянулась к нему, Фёдору, понимая его и веря в то, что он поймёт её… Как это невероятно важно для радости и спокойствия женской тревожной души, чтобы её, Веру поняли, полюбили, оценили достоинства личности и снисходительно простили какие-то недостатки… Ведь доброе понимание полезней и целительней любого химического лекарства… Зачем им, красивым и здоровым химические лекарства, когда между ними уже возникла химия душ, судеб, поскольку они понимают друг друга… И даже его шутливое предложение почаще исполнять «супружеские обязанности», отдавать «супружеский долг в постели» понравился ей… Конечно, после душа и завтрака она поедет с Фёдором выбирать и заказывать памятник мужу, конечно, скромный и недорогой, чтобы не слишком разорить нового супруга, с которым она ещё не расписана… Распишется в Москве… Чем не благая идея? Смотреть-то в ехидные глаза соседки – мало радости… Как установят памятник, так быстрее в Москву… в Москву… в Москву к стенам Новодевичьего… И кресты на куполах вознесут на их глазах, и обручальное кольцо на её среднем пальце переместится на безымянный сердечный палец, – даром что ли она увидела чудную многослойную радугу в несколько счастливых этажей?..

Они поехали на кладбище к могиле мужа Веры. Фёдора удивило, что на земляном холмике покоился всего один скромный венок от супруги. Он не хотел портить настроение Вере расспросами: как же так случилось, что всего один венок? а где же венки от других родичей? друзей по работе? «Ах, да он ведь безработным алкашом скончался, – подумал он мрачно и жёстко, – нечего на многие венки рассчитывать».

Вера взяла его за руку и произнесла со слезами в голосе, выдавая свою семейную тайну, которой стыдилась и не хотела выдавать раньше времени, но всё же решилась на откровенный разговор у могильного холмика:

– У меня сын в тюрьме… – Немного хрипловатым голосом произнесла то, что её тяготило. – Получил по заслугам пять лет, мог бы получить и больше, между прочим, за вины тяжкие, много ведь не доказали…

– Я догадывался, что не всё ладно у тебя на душе, Вера, – он дёрнул щекой и попытался улыбнуться. – Так и у меня ведь тоже проблемная дочка уродилась… Ничего, вместе с тобой будем ожидать возвращения к светлой новой жизни и твоего сына, и моей дочери…

– Я тебе должна была обо всём сказать, сказать, как есть, а не купаться в иллюзиях и фантазиях насчёт райских кущ… Сын при спившемся отце в бандиты подался… Отец, сам в юности, боксёр, сам сына обучал боксу… А после тюрьмы сына совсем с катушек слетел… Сказал как-то: вместо боксёра бандитом стал… А я загоревала: тюрьма либо исправит его, либо ожесточит на веки вечные, не знаю, что будет дальше…

– Есть такая присказка: сын за отца не отвечает… Я её переиначу применительно к тебе, милая: мать за сына не отвечает…

– Отвечает, отвечает, Фёдор Иванович, ещё как отвечает…

– Постараемся вдвоём исправить и судьбу твоего сына, и, Бог даст, как-то и судьбу моей дочери… Я ведь без утайки тебе сказал, что дочка выбрала денежную опасную стезю эскортницы – помнишь?

– Помню… Эскортница, проститутка и заключённый-бандит – чем не пара для укора живым оставшимся родителям?

– Да, пара, что надо, – усмехнулся Фёдор Иванович с внутренней грустью, – так ведь всё равно есть шанс как-то им судьбу выправить – парой.

– Как?

– Да, просто, познакомим наших детей и…

– И что? – без тени улыбки спросила Вера Алексеевна. – И что дальше-то?..

– Познакомим, исправим, наставим на путь праведный, и поженим, чем чёрт не шутит…

– Ну и ну, бандит и проститутка – чем не пара?

– Верочка, твой сын и моя дочь ведь не всегда были бандитом и проституткой… В детстве были, наверняка добрыми и светлыми личностями… Вот у меня на могиле твоего мужа и возникли светлейшие мысли… Сами поженимся и, глядишь, детей поженим, с порочной тропы выведем на стезю добра и света… А до нашей женитьбы сначала, в качестве нулевой отметки идём выбирать памятник твоему незабвенному мужу… Начнём всё с нуля… А дальше, как повезёт… Предложение я-то тебе вчера сделал…

– А я это предложение приняла…

В конторке они быстро договорились о кратчайших сроках установления скромного гранитного памятника и такого же скромного могильного обрамления. Вера передала текст надписи на памятнике мужа с обозначениями годов рождении и смерти покойного. Бумажку в конторке взяли, но долго отговаривали, мол, земля могилы должна осесть, уплотниться.

– Вот и займитесь тем, что правильно всё осело и утряслось, как надо, в согласованный срок установки, – настоял на своём Фёдор Иванович. – Аванс за половину работы даю под расписку или квитанцию. В указанный срок оплачу всё остальное по факту исполнения…

– Вы, что тоже из братвы, – спросил хозяин конторки и глазами показал на Веру Алексеевну, – её муж был никакой, а сын в авторитетах ходил, и сейчас в тюрьме фасон выдерживает силой, хвост пистолетом держит…

– Не без этого, – уклончиво ответил Фёдор Иванович, – считайте, что тоже от авторитета заказ…

– Тогда не волнуйтесь, всё исполним в срок, оставьте свой телефон, уважаемая, за день до срока исполнения я вам позвоню… Игоря младшего братва местная уважает… Куда звонить-то?

– Пожалуйста, – Вера Алексеевна протянула визитку своей поликлинику с домашними и рабочими телефонами, – поскольку я сейчас в отпуске, звоните по домашнему телефону…

В согласованный срок, после телефонного звонка из конторки, они снова вдвоём приехали на кладбище. Двое мастеров из конторки повели их к могиле принимать работу.

– Как, нормально? Претензии есть, хозяйка?

– У хозяйки претензий нет, – холодно сказал Вера Алексеевна, – всё хорошо.

– Расплачиваться сейчас будете с нами или в конторке?

– Мы бы хотели здесь задержаться, немного посидеть на лавочке, – еле слышно произнесла Вера Алексеевна.

– Это можно, – сказал один из мастеров, – я могу вам