её эскорте она окажется в Москве и обязательно заскочит на Пироговку к отцу:

– Она истинная русская красавица, наверное, больше в мать, чем в меня… Нет, наверняка, красавицей вышла в мать, сама увидишь и подивишься… Да, писанная красавица с отличной фигурой, недаром призы на конкурсах красоты брала, но только какая-то она несчастная и неустроенная спортсменка и отличница… И её беззащитностью, нежностью, не способностью постоять за себя пользуются злые жестокие люди…

Трафить мужу и не требовалось – подружиться с его единственной и любимой дочерью – они понравились друг другу и быстро подружились, опытная в жизни Вера и беззащитная, неопытная в той же жизни Мария… Ведь опыт в эскорте и защищённом сексе вряд ли можно назвать очень уж полезным жизненным опытом…

И Мария потянулась и к Вере, и к отцу, настолько потянулась, что совсем недавно переехала к ним на квартирку из роскошного отеля, где ей номер снимал, как эскортнице, какой-то высокопоставленный бизнесмен араб. Кинула она араба, не выполнив исполнения какого-то пункта контракта по эскорту с европейской фирмой и её московским филиалом. А здесь на Большой Пироговке, кроме родных и близких душ отца и мачехи вдруг новые потрясения и ожидания природной катастрофы, нового чёрного вихря, когда кресты с куполов и церквей Новодевичьего срываются…

Фёдор Иванович и Вера предоставили Марии в её распоряжение вторую комнату, окружили её заботой и вниманием, буквально пылинки с неё сдували. Мария-то умница, видели, как они вкалывают на несколько ставок в школе и больнице, оставив себе для отдыха только один воскресный день отдыха. А она могла спать, сколько хочешь, вставать утром или в полдень по своему велению и по своему хотению. Только её настолько обрыдла вечерняя и ночная жизнь лучших ресторанов, клубов, театров и стадионов «с клиентами», что она, радостно забилась, как мышка в норку, в скромные апартаменты отца, купив какой-то безумно дорогой телевизор, медиа-радио аппаратуру, управляемую с компьютера, заказав самый быстрый на то время Интернет с оптоволоконной связью. Смотрела телек, слушала музыку, бродила в запутанных сетях Интернета, вела активную переписку с друзьями и недругами в социальных сетях… И ждала с недюжинным страхом рокового дня 24 июля 2001 года.

– Говорила с отцом, Вер, – спросила мачеху Мария, за день до прогнозируемой обещанной природной катастрофы, – только не лукавь, не хитри… Мне же надо покупать три плащ-палатки…

– Говорила… Идёшь с нами… Решено… Отец удивился, но его запрета нет и не могло быть только по одной причине… Он безумно любит тебя, и этим всё сказано…

– А как ты, Вер, к нему относишься…

– Как отношусь? Честно сказать… Сказать, что я его люблю, значит, ничего не сказать… Маша, знай, я просто обожаю твоего отца, и он, надеюсь, догадывается об этом, просто знает… Только мы же не говорим на эту скользкую тему – любить… обожать… Без слов всё видно и всё ясно – понимаешь?..

– Понимаю… Значит, я права была с первого взгляда на вас обоих, как только появилась в квартире моего детства… Но есть и горечь, и тихая зависть…

– Зависть?..

– Да, зависть… Потому что я была уверена, что мой папа должен быть однолюбом, а тут появилась другая женщина… Ты… И он стал однолюбом уже с тобой, будучи однолюбом должником моей мамы… Но это дочкины комплексы… Я просто была когда-то уверена, что мама должна быть единственной любимой моего отца… Хотя я знаю, что маму уже, при всём моём желании, не вернёшь к жизни с того света…

– Твой папа признался, что твою маму он обожал, берёг, как мог, в силу своих возможностей…

– Только не сберёг…Её убили в поезде и труп сбросили на полном ходу состава, чтобы скрыться бандитам и следы скрыть… Вот такие жуткие глюки, маму долго не могли опознать, отца известили не сразу, а он искал, мучился, а я ничем ему не могла помочь, будучи на подлой работе эскорта…

– Он мне рассказывал, но не всё – как искал и мучился, нет…

– И не расскажет… Я знаю, это его ещё мучит и убивает постоянно… Но убили маму где-то недалеко от вашего родного города, Вера…

Вера Алексеевна поёжилась и осмелилась робко Марии возразить слабым ломким голосом:

– Прости, ты ничего не путаешь…

– Нет, ничего не путаю… Но только, ради Бога, не пытайся выспрашивать об этом папу… Он не выдержит, сорвётся, всё, что угодно, может произойти, инфаркт, инсульт, ещё какая-нибудь болезнь прицепится… Вот переждём вихрь Новодевичьего, тогда… Нет, и тогда не стоит отца в стресс вводить деталями о гибели мамы – договорились?..

– Договорились, Маша… Только не траться понапрасну на дорогущие плащ-палатки… Я в вещах твоей мамы обнаружила длинные плащи для непогоды, как раз два для нас с тобой… Резиновых женских сапог нет, но есть высокие боты – нашего размера… А у Фёдора Ивановича и плащ для грибника и охотника есть, прорезиненный, и сапоги и ботфорты тоже для непогоды есть…

– Да, папа и мама любили грибы осенью собирать, да и на рыбалку папа часто брал с собой маму и меня в детстве…

– Вот и договорились насчёт нашей униформы под вихрь Новодевичьего с дождём и грозой…

Глава 10

Утром «дня обещанного шквала» 24-го июля по почину Фёдора Ивановича его любимые женщины встали рано, буквально в 6 часов. Лёгкий завтрак, без лишних калорийных продуктов и разносолов, и ожидание: когда всем сниматься, и в путь недалёкий…

– Рекомендую хороший растворимый кофе, надо быть в тонусе сегодня.

– Слушаемся и повинуемся, – хором послушно выдохнули Вера и Мария. – Будем в тонусе…

– Вот именно, будьте… Учитывайте, что, возможно, весь день придётся быть на ногах, свои плащи и боты складывайте в мой вместительный рюкзак, а сами будьте в удобной лёгкой обуви…Кроссовки и джинсы приветствуются… Ведь жара сменится ветром и ливнем… Надо будет быть готовым ко всему…

– Я всё же предлагаю взять небольшой термос с крепким душистым чаем и пластмассовыми стаканчиками… – сказала бодрым голосом Вера. – Сама заварю по особому способу… Знаю, что кофе не утоляет жажду, а чай и бодрит, и с жаждой на солнце в духоте борется…

– Отлично, одно вытекает из другого… Действуйте, дамы, в семь с небольшим выходим… погуляем по набережной пруда, а потом при открытии монастыря будем одними из первых посетителей…

– В Успенскую церковь на службу, – спросила Мария, – ты же, пап, знаешь, что в тамошних музеях я была многажды, а в церковь как-то не расположена ходить…

– На всякий случай я возьму для тебя, Машенька красивую