– Где у вас телефон? – резко спросил Решетилов,которому не понравилось, как бесцеремонно прервал их Дронго. – Я самзаймусь этой проверкой, позвоню в Москву, чтобы ею срочно занялись.

– Два месяца назад, – напомнил Дронго. –Парвиз должен был прилететь два месяца назад.

Решетилов пошел к письменному столу. Кенжетаев, глянув нанего, обратился к Бадырову:

– Мы тоже должны проверить, куда мог приехать этотученый.

– Уже проверяем, – отозвался Бадыров.

Дронго пересел поближе к Галие Рахимджановой. У нее былисветлые глаза, кажется, зеленые, как он успел заметить, когда она взглянула нанего.

– Как вы считаете, – тихо спросил Дронго, – есликонтейнеры вскрывали в необорудованном помещении, там сила излучения должнабыть достаточно мощной?

– Конечно, – шепотом ответила она. – Думаю,что и в соседних комнатах фон был бы такой же смертельный.

– А в соседних зданиях?

– Слабее. Смотря из какого материала построены этиздания. Но в любом случае сохранился бы повышенный фон. Очень сильноотличающийся от обычного.

– Спасибо. – Дронго поднялся и подошел кМихалеву. – Мы можем ускорить проверку. Вместо бессистемной беготни повсему городу и области лучше срочно свяжитесь с горздравом. Узнайте, не попадалли кто-нибудь за последние два месяца в больницы с симптомами отравления илиплохого самочувствия, когда не было видимых причин для такого состояния. Яполагаю, что так можно найти людей, которые получили меньшие дозы радиации,если бочки вскрывали в необорудованном помещении. Ведь пострадать могли нетолько террористы, но и случайные люди, находившиеся поблизости.

– Сейчас попрошу проверить, – согласился Михалев.

Ждать пришлось долго. Около трех часов. Когда напряжение ужедостигло предела, раздался звонок заведующей городским отделом здравоохранения.

– Нашли двоих мужчин, получивших сильную дозуоблучения, – сообщила она. – Сначала не могли понять, что с ними, но потомспециалисты установили, что оба получили большую дозу радиации. Только где онимогли ей подвергнуться, мы не представляем…

– Где эти мужчины живут? – перебил ее Михалев.

– Один в самом центре, рядом с Театром юного зрителя. Унего двое детей…

Михалев нахмурился.

– У генерала дочь там живет, – негромко сообщилДронго один из заместителей генерала.

– А в семьях пострадавших нет? – поинтересовалсяМихалев.

– Кажется, нет.

– Что значит – кажется? – повысил он голос.

– Мы не проверяли специально, но детей к отцу непускаем. Объявили карантин и перевели его в реанимацию.

– А второй?

– Он тоже в реанимации. Молодой мужчина двадцати шестилет. Холостой.

– Где он живет?

– На другом берегу. А почему вы спрашиваете? Мыустановили, что они оба работали малярами в порту и…

– Подождите, – снова перебил ее генерал, –они вместе работали?

– Да. В порту. Мы думаем, что они имели дело снекачественными реактивами или какими-нибудь другими вредными химикатами. Хотятакую дозу облучения получить даже от очень вредных химикатов практическиневозможно.

– Все. Спасибо. Мои сотрудники сейчас к вам приедут.Нужно дать им подробные описания болезни обоих ваших пациентов, – попросилМихалев и, попрощавшись, положил трубку. – Вы были правы, – сневольным уважением сказал он Дронго. – Ваша находчивость позволила намзначительно сократить время поисков и найти очаг заражения. – Генералподошел к столу и вызвал начальника отдела, отвечающего за поиски мест, где могнаходиться груз. – Всем переместиться в порт, – приказал онему. – Пусть люди наденут костюмы защиты, и снабдите их индивидуальнымисчетчиками. По нашим предположениям, там находится сильный очаг радиации. Выменя поняли?

– Все ясно. Сейчас дам указание моим сотрудникам.

– Уберите из порта всех посторонних. Там очень опасно. Оцепитерайон порта, прекратите все работы. Будьте очень осторожны, мы не должныподставлять наших людей. Прикажите всем солдатам докладывать о любом нарушениирадиационного фона. Даже о самом незначительном. Мы тоже выезжаем на место.

– Я останусь здесь, – заявил Решетилов. –Буду ждать сообщения из Москвы. Савутжан Шарипович, вы останетесь со мной?

– Да, – кивнул Кенжетаев, – я там не нужен.

Михалев согласно кивнул и, обернувшись, посмотрел на Дронго.

– Вы поедете со мной?

– Разумеется, – поднялся тот.

– Если разрешите, я тоже, – вскочил подполковникБадыров.

Пьеро просто встал. Его никто не спрашивал, но было ясно,что он собирается сопровождать своего напарника даже в самую зараженную зону.Кенжетаев недовольно поморщился, глянув на своего подполковника, проявляющего,по его мнению, ненужную самостоятельность.

– Я тоже поеду, – заявила Галия.

– Идемте, – скомандовал генерал Михалев и первымвышел из кабинета. – Он предложил Дронго место в своем автомобиле и, когдамашины тронулись, спросил: – Не боитесь? Мы можем случайно получить такую дозурадиации, что окажемся в больнице вместе с этими малярами.

– Боюсь, – честно признался Дронго, – но,видимо, не очень сильно, если решил вообще заняться этим гиблым делом. Я всевремя думаю, где может оказаться этот груз. И при одной мысли об этом мнестановится гораздо страшнее.

Пока они ехали в порт, Михалеву позвонили в машину идоложили, что повышенный фон радиации обнаружен в районе научного городкаСибирского отделения Академии наук. Генерал раздраженно ответил, что ониопоздали, и отключился. Дронго смотрел в окно, на мелькавшие здания.

– Там есть центрифуга? – спросил он у Михалева.

– Какая центрифуга? В порту? – не понял тот.

– Нет, в научном городке. Я думаю, потом нам нужнобудет проехать туда, где нашли повышенный фон. Боюсь, находка в порту особеннонас не продвинет к раскрытию этой тайны.

– Посмотрим, – отрезал генерал.

В порту находилось около пятидесяти человек. Несколькоофицеров в тяжелых костюмах для защиты от радиации исследовали заброшенныйсклад и обнаружили в дальнем его углу несколько пустых бочек из подземногохранилища, заваленных ветошью и мусором. Выяснилось, что эти бочки здесьпоявились два месяца назад. А несчастные маляры прятались на этом складе отдождя, забегали сюда отдохнуть и перекурить. В результате и получили сильнуюдозу облучения. Их третий постоянный собутыльник все это время лежал в больницес аппендицитом, что его невольно спасло от гораздо более опасной болезни.