Б»[9], но Амара не смогла бы провести презентацию так, как нужно, с гормональным штормом, бушующим внутри ее тела.

На следующий день, когда персонал собрался в кабинете Ника, она отлучилась, сказав всем, что ей нужно в туалет, а вернулась в спортивном костюме в стиле Мисси Эллиотт, и один из участников группы врубил бит.

— Это рэп-баттл, малыши! — взвизгнула она.

У Ника на лице появилось такое же выражение, как у ребенка, попавшего в магазин сладостей.

— Какая тема? Коллегия гребаных выборщиков! — Она помолчала. — Разумеется, мы не можем произносить слово «гребаный» в прямом эфире.

Она с энтузиазмом приступила. Презентация прошла отлично (она справилась со всем, была настоящей королевой, Ник тоже в ударе), и потом пришлось пойти отметить с ребятами, а когда она проснулась на следующее утро с похмелья и сунула маленькую таблетку в рот, Чарли уже претендовал на ее матку.

Она просто не могла стать женщиной с двумя абортами в анамнезе. Ей тридцать два, она, слава богу, замужем за чудным парнем, который хотел стать отцом сразу, как выбрался из своей матушки. (Он даже травил анекдоты, какие обычно рассказывают папочки, носил фланелевые пижамные штаны, а еще то и дело увлекался странными хобби типа акварели и столярных работ, к которым остывал примерно через полгода. Великолепный образец будущего отца.) Кроме того, когда Амара позволяла себе развить эту мысль, ей нравилась идея о мини-гибриде модели «Амара + Дэниел», который будет встречать ее у двери и кидаться к ней прежде, чем она поставит сумочку. А еще она представляла, как они валяются вместе в кровати по утрам в воскресенье, еще сонные, но довольные, а их маленькое сокровище смотрит идиотские мультики, пока они передают «Нью-Йорк тайме» из рук в руки. Амара собиралась приручить мифическое чудовище, известное под именем «Получить все и сразу».

Она рассказала Нику про беременность, когда прошло четыре месяца, и тот сразу бросился поздравлять и предложил хлебнуть шотландского виски, хранившегося в столе для «особых случаев» (которые наступали чуть ли не каждый день, Амара даже волновалась, что он алкоголик), а потом вспомнил, что ей нельзя пить. К этому моменту рубрика «Рэпом по проблемам» несколько раз становилась вирусной, в первую очередь дебаты по всеобщему здравоохранению, в которых звездная гостья, изящная молодая актриса, номинированная на «Оскар», отожгла как никто другой.

Ник распорядился, чтобы Амара перестала выходить в офис за две недели до родов, а затем взяла отпуск на целый месяц после. Не лучшее время, чтобы уйти из компании. Выпускающий продюсер собирался переехать в Лос-Анджелес, и Ник претендовал на эту должность сам. Он понятия не имел, какой на самом деле объем работы ведется за кулисами, пока он дурачится на сцене, поэтому эксперимент, вероятно, закончится через несколько недель, и Ник начнет продвигать вперед одного из продюсеров. Пока Амара сидела дома, ее обязанности разделили коллеги, и большую часть взял на себя Робби, напыщенный тип с нестриженой бородой и пивным животом, который он носил с гордостью, точно полицейский значок. А еще Робби никогда не отказывался от глотка виски Ника.

Так что Амаре надо было работать в поте лица. Она вернулась после декретного отпуска, измученная, но готовая к работе. Ник охал и ахал над фотографиями сморщенного Чарли и сказал Амаре, что ей можно уходить пораньше, если понадобится. В какой-то момент, когда она пыталась поговорить с Робби о проблеме с расписанием гостя, он засмеялся и сказал: «Эй, расслабься! Скинь скорость, мамочка. Ты только что выполнила самую сложную работу». Но Амара не могла расслабиться. Женщина, чернокожая, а теперь еще и мать. Она должна быть в два — нет, в три! — раза лучше остальных.

Через несколько дней после ее возвращения ближе к концу летучки Ник заговорил о теме для «Рэпом по проблемам». Они ждали в гости бывшего певца бойз-бенда, который начал сольную карьеру и очень хотел выступить у них.

— Предлагаю иммиграцию, — сказала Амара. Она написала многообещающий черновик за последние две ночи, в перерывах между истериками Чарли и теперь пыталась незаметно отлепить рубашку от груди. Она подозревала, что одна из ее грудей начала протекать, но не знала наверняка. Черт, это было больно, но она не собиралась ставить встречу на паузу, чтобы заняться сцеживанием, тем более что женский туалет на другом этаже. Господи, эта летучка тянулась целую вечность — явное доказательство того, что Ник не умеет вести дела. Такого не будет, когда (если, одернула она себя. Не заносись!) она станет выпускающим продюсером.

— Круто! Круто! — воскликнул Ник.

— Ой, не-е-е, — перебил Робби, откинувшись на спинку кресла.

Еще чуток, подумала Амара, и ты перевернешься.

— Знаете, что было бы классно? Сделать выпуск про гироскутеры.

— Про что? — спросила Амара.

Она тайком взглянула на свою рубашку, на которой расплывалось темное пятно. Да, молоко подтекает. Она попыталась прикрыть пятно рукой, но случайно задела вторую грудь, и по телу пробежала волна боли. Робби ухмыльнулся.

— А вот Ник в курсе, про что, да?

Ник издал свой очаровательный глуповатый смешок (который растащили на тысячу гифок, когда он так рассмеялся во время шоу), а Робби подался вперед, улыбаясь Амаре.

— Пока тебя не было, нам прислали один из них в офис, и мы все напились и попытались прокатиться. Ник звезданулся мордой об пол прямо посреди коридора.

— Понятно, — сказала Амара. — Но это ведь не проблема.

— Проблема — являются ли они безопасными, — заявил Робби. — Потому что они то и дело взрываются. И еще то, отстойные они или нет. А они отстойные. Можно даже, чтоб ведущий и гость выступали стоя на этих штуковинах, будет клево!

— Ага, — поддакнул Ник. — Гироскутеры! Мне кажется, будет забавно. Надо взять эту тему. Робби, хочешь набросать сюжет?

— Мать вашу, вы издеваетесь? — взревела Амара.

— Ого! — Ник посмотрел на нее с удивлением. Остальные сценаристы за столом внезапно сосредоточились на своих сэндвичах, как будто «вскормленная на травах» говядина для ростбифа была охрененной Моной Лизой. — А что такое?

— Ну, во-первых, это моя рубрика.

— Да всего на разок, — сказал Ник. — Будет весело. Это очень трудоемко. Может быть, будет безопаснее, если Робби возьмет на себя инициативу, раз у тебя дома все сейчас вверх дном.

— Дома у меня все нормально. И вообще, это самая наитупейшая идея, какую я только слышала. Нет никакого смысла снимать сюжет про эти гребаные гироскутеры!

— Я не понимаю, в чем проблема, — процедил Ник, его лицо от злости залила краска. — Звучит прикольно.

— Ой, прости. Ты думаешь, это может быть прикольно?! Точно? — На глазах Амары выступили слезы,