На вершине холма она широко раскинула руки навстречу ветру и глубоко вздохнула. Ей действительно понравились Трелони, и она отдохнула душой в их обществе.

Это тёплое чувство сохранилось на весь день, пока они ползали по краям пещер, на самом деле оказавшихся глубокими провалами, заросшими травой. Уже приближались сумерки, когда Кейти направилась назад, к дому дяди Фрэнка, с завёрнутым в фольгу блюдом с пирогом.

На крыльце девочку встретила мама: её губы были сжаты в сердитой гримасе.

– Джей удрал, – выпалила она, не дав Кейти даже поздороваться. – Он исчез ещё утром, сразу, как ты ушла. И вот что я скажу, – её голос звенел от кипевшего целый день праведного гнева, – если он опять влипнет в неприятности, может, даже и лучше, если шериф его арестует! Я сделала абсолютно всё, что могла!

– Но мы же ничего не сделали! Мы просто прокатились!

– Ты был наказан! И удрал тайком, пока я не видела. По-твоему, это называется ничего не сделали?

Кейти примостилась на лестнице, вслушиваясь в яростный спор, разразившийся на крыльце. Она уже много раз была свидетельницей таких перепалок ещё в Милуоки, но сейчас не могла заставить себя просто повернуться и пойти спать. Ей казалось, это будет равносильно бегству с места катастрофы, которая вот-вот случится. Рано или поздно Джей с мамой зайдут слишком далеко и наговорят лишнего. И тогда семья развалится на куски.

– Ну так вот: ты просидишь дома ещё три дня. А если я узнаю, что сегодня ты опять умудрился что-то натворить, то будешь сидеть дома до конца лета. Ты всё понял?

– Я ничего не натворил!

Хлопнув передней дверью, Джей промчался на кухню.

Кейти на цыпочках отправилась к себе. Затем она услышала, как поднимаются Джей и мама, после чего в доме воцарилась тишина. Однако заснуть так и не удалось. Не давали покоя мысли о девочке из зеркала. Кем она была? Чего добивается? А вдруг это грустное бледное лицо можно увидеть в зеркале снова, прямо сейчас…

Кейти терзало ощущение, будто воздух стал каким-то странно тяжёлым. Девочка сжалась в комок и зажмурилась, как делала это совсем маленькой, когда боялась чудовищ под кроватью. Она натянула на голову простыню. Но напряжение только нарастало. Происходило что-то очень плохое. Она расправила затёкшие конечности, на ощупь нашла фонарик и выскользнула в коридор.

В зеркале отразился лишь кружок света от фонарика и её собственное отражение над ним. «Дурочка, возвращайся в кровать!» Она так и хотела поступить, но не смогла. Она почувствовала, как кто-то – или что-то – толкает её в определённом направлении. Сама напоминая призрака, Кейти на цыпочках спустилась вниз и скользила из комнаты в комнату, освещая их танцующим лучом фонаря.

Перед кухней ощущение надвигающегося ужаса стало непреодолимым. У неё тряслись руки, и оттого луч света дико метался из угла в угол. Стол, открытое окно, холодильник. Банка из-под арахисового масла, забытая ею возле раковины. Высокий буфет. И не успела она посветить на буфет, как одна дверца распахнулась. Тихонько звякнули тарелки, как будто по ним провели рукой. Кейти подавилась криком. А затем, не отдавая себе отчёта, почему так поступает, упала на колени и прижалась ухом к линолеуму.

Вот оно! Сперва стон, от которого заломило пальцы, а потом дом стало трясти. Банка из-под масла закачалась на краю раковины и встала неподвижно. Цикады во дворе умолкли и снова застрекотали. Кейти уселась на корточки, стараясь совладать с бешеным сердцебиением.

Преодолев оцепенение, девочка подхватила фонарик и помчалась по дому. Лестница предстала перед нею зловещей громадой и дважды подставила подножку, пока Кейти сумела добраться до верха. Кейти пронеслась по коридору и распахнула дверь в мамину спальню.

– Кейти! Господи, ты меня напугала! – Миссис Блейн дотянулась до выключателя и зажгла ночник, а Кейти рухнула в ногах её кровати. – Ты белее мела – тебе приснился кошмар?

– Я должна тебе кое о чём рассказать, – прошептала Кейти, качая головой. – Вряд ли ты мне поверишь, но…

– А ты попробуй. Всё равно я не могла заснуть.

Слова полились потоком. Кейти выложила всё о том, что почувствовала во дворе в свой первый вечер в Новой Шахте, и о втором случае – этой ночью. Она рассказала, как они с Джоан лазили в пещеры на другом конце луга и о теории миссис Трелони о проседании грунта. Какой-то инстинкт не позволил ей рассказать и про стукалок, однако девочка не могла скрыть своей паники.

– Что-то происходит с этим домом, мамочка, – закончила она. – Как будто на него вот-вот нападут или что-то в этом роде.

Миссис Блейн выслушала её на удивление терпеливо, и лишь когда Кейти умолкла, стала рассуждать:

– Старые деревянные дома всё время скрипят и рассыхаются. И миссис Трелони скорее всего права в том, что из-за выкопанных туннелей в руднике здесь происходят подвижки грунта. Но ведь любое такое движение растягивается на годы, Кейти. Нам пока не о чем волноваться.

– Ты ошибаешься, мама! – настаивала Кейти. – В этом доме мы в опасности. Я это чувствую.

– Ты чувствуешь?

– У меня такое ощущение… – Тут Кейти увидела выражение лица мамы и умолкла.

– Хватит, Кейти, перестань! – прошептала мама. – Ты и меня пугаешь, когда говоришь такие вещи. Это маленькие дети не видят разницы между тем, что они вообразили, и тем, что есть на самом деле, но ты-то уже выросла. Не надо создавать проблемы на пустом месте.

Кейти сокрушённо вздохнула. Ну как ей объяснишь?!

– Пойду-ка я спать. Не бери в голову.

– И ты тоже, – ласково промолвила мама и погладила Кейти по руке. – Не хочу тебя обижать, милая, но мне и так хватает реальных проблем, и совсем ни к чему воображаемые. Ты же понимаешь?

– Конечно. Спокойной ночи, мама.

– Сладких снов, милая. И, Кейти, ты же понимаешь – ни слова обо всём этом дяде Фрэнку.

– Конечно.

Кейти вернулась в свою спальню и долго стояла у окна. Она никогда в жизни не страдала так от одиночества. Она была сейчас более одинока, чем перед появлением Тома Блейна, когда мама работала каждый день и она приходила из школы в пустую квартиру. Более одинока, чем в первую неделю в детском лагере, пока у неё не было ни одной подруги. Более одинока, чем в ту полузабытую ночь в больнице, когда ей удаляли гланды. Сегодня одиночество было совсем иного рода. Никто, кроме неё, не верил в опасность, угрожавшую этому дому, – ведь всё дело в проседающих горных породах, если верить миссис Трелони, или в стукалках, если права бабуля. Ей никто не верил, кроме – и тут её осенило! – кроме призрака девочки из зеркала! Так вот о чём она хотела рассказать! Кейти была уверена, что так оно и есть.