Элик с ненавистью взглянул на приятеля своего отца и завопил в ответ:

– Угрожал! Да! Я ему сказал, что меня могут убить. И если это случится, то он себе этого никогда не простит!

– Ты угрожал, что пустишь в ход пистолет.

– Я имел в виду, что мне ничего не остается, как взять в руки оружие и попытаться перестрелять всех тех, кто вымогает у меня деньги. Или застрелиться самому. Только так я могу решить свой вопрос.

Тогда дядя Сеня переключился на Алису.

– А ты, моя красавица, мечтала увидеть отца мертвым, потому что он не позволял тебе выйти замуж за голодранца! Да, да, он нам жаловался на твою строптивость.

Алиса окаменела.

– Вы чего… Вы вообще… того? Ну, допустим, запретил мне отец выйти замуж за моего избранника, так ведь не в девятнадцатом веке живем. Захотели бы, и без папенькиного благословения бы поженились!

Саша не знал, как ему реагировать на все эти откровения, которые сыпались из дяди Сени, подобно гороху из прохудившегося мешка. Выходит, что у Алиски имелся жених. И этот кавалер не очень-то нравился ее отцу по причине своей материальной несостоятельности.

Дядя Сеня, между тем, продолжал свою обличительную речь:

– Только если бы ты со своим кавалером сошлась без папенькиного, как ты говоришь, благословения, то наследства тебя отец при таком раскладе точно бы лишил! А без денег ты своему ухажеру на… не сдалась!

– Я и сама неплохо зарабатываю.

– Ой, да что там твоя клиника приносит! Ты же вместо того, чтобы с богатеньких клиентов денежки стричь, вечно со своими бродячими котами и кошками возишься. Все твои заработки на них уходят. Твой отец тебя же финансово еще и поддерживал. А выскочила бы ты замуж за своего голодранца – и все! Конец этой поддержке!

– Что же вы думаете, ради кошек я папу застрелила?

– Вдвоем вы это дельце обстряпали! – упрямо твердил свое покачивающийся дядя Сеня. – Ты и твой братец! Вы и праздник этот затеяли с одной лишь целью – собрать побольше народу, чтобы было на кого вину свою свалить.

– Это уж слишком! – возмутилась Алиса. – Заткните кто-нибудь этого пьяного дурака! Иначе я за себя не отвечаю!

Дядя Сеня собирался что-то ей ответить, кажется, собирался посоветовать Алиске пристрелить его, так же, как она пристрелила его старого друга, но внезапно ноги у смутьяна подкосились, и он рухнул на стульчик.

Саша готов был поклясться, что это тетушка София очень ловко подставила пьяному болтуну свою сухонькую ножку, за которую тот и споткнулся. И стульчик тоже она ему подсунула, добрая женщина, не хотела, чтобы пьяница расшибся. Но все прочие ничего не заметили.

А тетушка София подмигнула Саше, мол, не выдавай меня.

Но рано они радовались, дядя Сеня и теперь не угомонился.

– Каждый! – многозначительно произнес он гробовым голосом. – Каждый получит от меня! И ты, племяшка, тоже!

Это было обращено уже к Виктории, которая от возмущения даже вскочила на ноги.

– Вы чего? Совсем уже того? Мы с Витей с салютом возились. Все это видели! Или вы думаете, что в небе само по себе бабахало?

– Твой муж, да, к нему вопросов не имею. А вот ты покрутилась рядом первое время, а потом тебя и видно не было.

– Я-то тут при чем? Мне с какого перепугу в дядю стрелять?

– А из-за наследства!

– Так наследники у него Алиска и Элик! Родные его дети! Вы об очередности в делах наследования что-нибудь слышали? Прежде чем с обвинениями на людей кидаться, вы бы разузнали. Если родные дети есть, то племянницам всяким ничего не светит! Всё дети получат!

– Я знаю, что говорю. У Георгия от меня тайн не было. Он со мной всем делился. И насчет земли у него такой план был…

Впервые Саша почувствовал, что пьяница может сказать что-то путное. Но договорить дяде Сене не удалось. В этот момент в дверях показался следователь. Саша уже успел выяснить, что зовут его Алексеем, что он сотрудник совсем молодой, и это чуть ли не его первое серьезное дело, которое ему вряд ли бы вообще досталось, кабы не сильнейшая загруженность его более опытных товарищей.

– У меня есть две новости, – произнес он. – Хорошая и плохая. Скажу сперва хорошую. На одежде обоих наших главных подозреваемых – детей покойного – обнаружены совсем свежие следы крови. Эта кровь может принадлежать убитому.

Какое-то время в комнате царила тишина. Потом Виктор дрогнувшим голосом спросил:

– Если это хорошая, то какая же тогда плохая?

– Следов пороха ни на одежде, ни на руках подозреваемых нами обнаружено не было, – с видимым огорчением произнес следователь. – Значит, если они и были в комнате погибшего, то сами в него не стреляли.

– Ура! Алиска с Эликом невиновны!

– Нет, это не снимает с них подозрения в соучастии. У них мог быть третий соучастник! Кто-нибудь из близких лиц. Жена… или любовник.

При упоминании любовника Алиска побледнела. Это заметил не только Саша, но и следователь.

– Ничего не хотите мне сказать?

Алиса покачала головой.

– А вы?

Теперь следователь смотрел на Мусю. Та возмутилась:

– Я смотрела салют! Вместе со всеми! Сидела рядом с Глафирой, она подтвердит!

К сожалению, Глафиры в данный момент не оказалось рядом. Она все-таки ушла к себе домой, чтобы проверить сохранность картины с жеребенком.

– Пока что никого задерживать я не буду, но предупреждаю: никому из гостей или родственников за пределы города или области не уезжать. Вы можете понадобиться следствию в качестве свидетелей…

– …или подозреваемых! – ехидно перебил его дядя Сеня.

– …в любую минуту!

С этими словами Алексей окинул всех суровым взглядом и вышел, предупредив, что его сотрудники вернутся на рассвете, чтобы еще раз при дневном свете обыскать лужайку и участок вокруг дома на предмет поиска орудия преступления.

В дверях он столкнулся с Глафирой, которая бегала к себе домой и сильно запыхалась.

– Все в порядке с моей картиной! – с укором произнесла она, увидев в толпе гостей Сашу. – И нечего было меня гонять туда-обратно.

Тут она взглянула на тетушку Софию и воскликнула:

– Вы же тоже вместе со мной картины покупали!

– Какие картины, голубушка? Ничего я не покупала.

– Ну как же! – настаивала Глафира. – С животными! Я себе с лошадкой взяла, а вам с овечкой и коровками достались.

Супруг тетушки Софии так и покатился со смеху.

– Да висят у нас эти полотна! Самых подходящих животных жена себе выбрала. Корова и овца! Как раз по ней герои!

Но тут он что-то сообразил, смеяться перестал и взглянул на жену очень строго:

– Э! А что это получается, картины ты покупала? Мне ты сказала, что