— Ты бы из вежливости смолчал, а потом бы мучился на концерте ради меня.

— И то верно.

Песня сменилась, и Алексис сделала погромче.

— Моя любимая.

Периферическим зрением Ноа заметил, как она откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Алексис не просто слушала музыку, она ею дышала, пропускала через себя и полностью в ней растворялась. Когда они впервые пошли вместе на концерт, он смотрел на нее чаще, чем на сцену, — она танцевала с закрытыми глазами, двигая телом и раскачивая бедрами так, будто рядом никого не было — будто она совершенно одна во всем мире. Поэтому да, если бы ему не понравилась новая группа, он бы все равно поехал с ней на концерт. Только мучиться бы не пришлось — радость подруги скрасила бы вечер.

Едва Ноа припарковался у маминого дома, входная дверь распахнулась и к ним кинулась фигура с рыжей копной волос.

— Зоуи опять перекрасилась? — спросила Алексис с теплыми нотками в голосе.

— Я уже и забыл, какой у нее настоящий цвет волос.

Алексис и выйти не успела, как Зоуи заглянула в машину с отчаянным выражением на лице.

— Умоляю, скажи, что ты привезла что-нибудь вкусненькое!

Зоуи тоже была вегетарианкой.

— Как насчет фаршированных грибов?

— Боже, я тебя обожаю!

Ноа фыркнул и попросил сестру помочь перенести еду. Мама встретила их в коридоре, в руках — поднос с горой сырого мяса.

— А вот и вы! — с улыбкой поприветствовала она.

Ноа чмокнул маму в голову.

— Привет, мам.

Она обменяла свою ношу на его торт.

— Как раз вовремя, именинник. Отнеси-ка поднос Маршу, он на заднем дворе, пытается зажечь гриль.

Мама вытянула свободную руку, чтобы приобнять Алексис.

— Привет, милая. Я сделала тыкву по твоему рецепту, но, боюсь, у меня получилось далеко не так вкусно, как у тебя.

— Наверняка вы мне льстите.

— Она приготовила фаршированные грибы, — сказала Зоуи с таким азартом в голосе, с каким Мак говорил об украшениях для свадьбы.

Мама вновь оглянулась на Ноа.

— Ну, чего встал? Неси мясо, а нам, девчатам, надо поболтать о своем.

Ноа вскинул брови — прогоняют с собственного дня рождения! Алексис поймала его взгляд и не смогла скрыть веселой улыбки.

Вздохнув, Ноа покорно поплелся в гостиную, затем миновал кухню. Мама жила в этом доме уже больше десяти лет, однако Ноа он по-прежнему казался чужим. Возможно, потому что он никогда в нем не жил. Нет, не только — в нем никогда не жил отец. Повсюду висели его фотографии, но это не одно и то же. Вероятно, именно поэтому мама так хотела переехать. В новом доме не приходилось вспоминать военную машину при каждом взгляде на подъездную дорожку. Не приходилось вспоминать военного в форме, подходящего к порогу, и как оборвалось сердце, когда позвонили в дверь.

— Не открывай! — испуганно прошептала она, вжавшись в стену и скрестив ладони на груди.

От выражения ее лица Ноа похолодел.

— Кто это?

— Никто, — тихо сказала мама странным голосом, будто надеялась силой мысли воплотить слово в жизнь. Затем приложила ладонь к губам.

Зоуи вцепилась в диван и подтянула колени к груди, словно готовясь в любой момент сорваться с места и кинуться на стены или выпрыгнуть в окно — что угодно, лишь бы избежать удара судьбы, затаившегося на пороге.

На деревянных ногах Ноа подошел к двери и отворил.

Даже тогда он понимал, что когда-нибудь забудет некоторые детали того момента. Но понимал также, что никогда в жизни не забудет крика, вырвавшегося из груди мамы, когда она рухнула на пол.

Ноа отодвинул раздвижную стеклянную дверь и вышел на задний двор. У ржавого гриля, который держался лишь на скотче и ностальгии, стоял Марш. На нем были старые выцветшие джинсы и футболка с Nashville Legends. Он оглянулся и без всяких приветствий сразу потребовал:

— Помоги-ка с этой штуковиной.

— И вам здрасте.

Подергав конфорку, Марш нажал на кнопку розжига. Раздался щелчок, но больше ничего. Он выругался сквозь зубы и запустил пальцы в седеющие волосы — у него была стандартная короткая стрижка морских пехотинцев с выбритыми висками.

— Этой железяке место на свалке. И почему она не купит новую?

— Сами знаете, — ощетинился Ноа.

Потому что они подарили этот гриль папе на День отца, но он не успел им воспользоваться. Ноа поставил поднос с мясом на стол и подошел к грилю. У него получилось зажечь огонь с первого раза.

— Надо сперва нажать на кнопку и подержать немного.

— Вечер спасен, — сухо отозвался Марш.

— Алексис наготовила столько еды, что хватит прокормить целую армию.

Марш изогнул бровь, и Ноа пожалел о сказанном. Тот вечно доставал его из-за их отношений с Алексис. Он спешно воткнул вилку в кусок стейка и бросил на решетку гриля, однако Марш оттолкнул его руку.

— Да нет же, балбес, рано еще, пусть сперва хорошенько прогреется. Ты, что ли, никогда не жарил стейки?

Ноа закатил глаза и отступил.

— Притащи пива. — Марш кивнул на переносной холодильник у двери.

Он взял две бутылки, откупорил и передал одну Маршу, который опрокинул сразу половину и отрыгнул.

— Еще не спишь с ней?

Ноа едва не захлебнулся.

— Какого хрена, Марш?!

Тот щелкнул языком и вновь приложился к пиву.

— Значит, нет.

— Мои отношения с Алексис — не ваше собачье дело.

— Эй! — прорычал Марш, указывая на него горлышком бутылки, словно пистолетом. — Следи за языком!

— Мы с Алексис просто друзья.

Марш бросил на решетку кусок мяса.

— Между мужчиной и женщиной дружба невозможна.

— Если вы пытаетесь выиграть награду «Сексист года», так держать, вы на верном пути.

Нисколько не опечаленный, Марш бросил второй кусок мяса на гриль.

— Такова наша природа. Мужики хотят спать с бабами, а не гулять под ручку и трепаться.

— Да ну? А мама знает об этой вашей теории?

Марш сурово нахмурился.

— Сказал же, следи за языком!

— То есть вам можно меня доставать, а мне нельзя отплатить взаимностью?

— Сам знаешь, у нас с твоей мамой чертовски непростая дружба.

Ага, под «непростая» он подразумевал, что после смерти отца они оба ни с кем не встречались, но и не сходились, поскольку не хотели таким образом предавать отца, так что просто страдали поодиночке.