хуже. А Малахов домой его отправил. Ну да, вечер, темно, но тот же майор Павлов сейчас в работе, а лейтенант Кудылин домой? Дудки!

Девушка шла по обочине дороги, Костя окинул ее взглядом автоматически. Но внимание обратил на нее лишь после того, как она шарахнулась в сторону и полетела в придорожную канаву. А недавно прошел ледяной дождь.

Он остановил машину, сдал назад, вышел и услышал знакомый голос:

— Идиот!

— Спасибо! — улыбнулся он, подав руку девушке с подкачанными губами.

Он помог ей выбраться из канавы. Она осмотрела себя и гневно глянула на Костю:

— Козел!

Пальто грязное, а сапоги еще и мокрые.

— Еще раз! — кивнул он.

— Что еще раз?

— Спасибо!

— За что?

— Расту как на дрожжах.

Сначала «придурок», теперь вот «идиот» и «козел». Какое-никакое, а повышение.

— Куда растешь?

— Хоть в чем-то расту, — открывая дверь, уныло усмехнулся Костя.

Машина у него не новая, но в салоне чисто и сиденья кожаные. А девушка грязная, мокрая… Но делать нечего, сам столкнул ее в грязь, сам и отвезет домой.

— Ты что, с приветом? — Девушка не постеснялась покрутить пальцем у виска.

— Не знаю, может быть, — вздохнул Костя.

Он ведь даже не знал, как ее зовут. Допрашивал, можно сказать, а документы спросить не догадался. А ведь должен был.

— Не зря тебя полиция ищет.

— Как это ищет?

— Да был сегодня майор… Молодой… Красавчик! Не то что ты.

— Майор Павлов.

— Он что, тебя нашел?

— Нашел.

— Надо было тебя в тюрьму посадить, а не за руль.

— Садись, домой отвезу.

— Куда домой? Я уже дома! — Девушка повела рукой.

Костя уныло глянул на дом, на который она указывала. Он ехал к дому Даричева, хотел поговорить с соседями, может, кто-то видел его рядом с Гусляровой. Инициативу хотел проявить, а чуть мимо дома не проехал. Опять задумался.

— Да, ну тогда пошли.

— Куда пошли?

— Ну провожу!

— А вдруг ты маньяк!

Костя собрался с духом, вытащил из кармана удостоверение.

— Лейтенант полиции Кудылин!

— А лейтенант полиции не может быть маньяком… Кого ты там в прошлый раз искал?

— Искал преступницу, нашел тебя.

— Преступницу?

— Гуслярову Анжелу… Отчество не знаю. А твое точно запомню.

— Мое отчество?

— Документы предъявлять не надо, просто назовись.

— А на первый-второй рассчитаться не надо?

— Домой тебе надо, холодно, а ты мокрая.

— А ты точно лейтенант?

Костя снова раскрыл «корочки», девушка всмотрелась в них.

— Лейтенант Кудылин, — прочитала она. — Тамара.

— Почему это Тамара? — вскинулся он.

— Я Тамара! — засмеялась девушка.

— А-а!..

— А ты только что из института? Или где у вас там лейтенантов готовят?

— Из академии.

— Вас там из дерева выстругивают?

— Почему из дерева?

— Ну да, Павлов, этот майор, совсем не деревянный.

— Да, но поговорить с тобой мне надо.

— Сегодня вторник.

— И что?

— О любви я только по средам говорю. И по четвергам, но после дождичка…

— Так не о любви!

— Не о любви я вообще не говорю! — Тамара резко развернулась на сто восемьдесят градусов.

Сначала она шла по дороге, затем резко свернула к дому. Костя за ней.

— У меня всего пара вопросов, — сказал он.

Тамара молчала, но калитку попридержала, давая понять, что он может зайти во двор. И на пороге его не оставила.

На закрытой веранде пахло соленой рыбой, Костя обратил внимание на сапоги-заброды, которые лежали на свернутой в рулон рыбачьей сети. И удочки он увидел, со спиннингом и без. Там же шумел отопительный котел.

— Отец рыбачит? — спросил он.

— Муж, — снимая мокрые сапоги, сказала Тамара.

— А-а! — слегка растерялся Костя.

Тамара открыла дверь, вошла в гостиную и, включив свет, крикнула:

— Леша, бери ружья! Меня насиловать пришли!

Костя невольно приложил руку к своей куртке, но лишь вздохнул, вспомнив, что оружие ему еще не выдали.

— Да шучу я! Нет никакого Леши! — засмеялась Тамара.

— А насиловать пришли! — Костя хищно сузил глаза, придав своему лицу зловещее выражение.

— Ты это серьезно? — шарахнулась от него девушка.

— Да шучу я!

— Дурак?

— Маньяк!

— Ну все, хватит!.. Сам виноват, носишься как угорелый, столкнул меня в канаву, вся мокрая из-за тебя. Зла на тебе не хватает.

— Вообще-то, я по дороге ехал, а ты шла, о чем-то думала.

— Ну, не знаю, — задумалась Тамара.

— О чем ты думала?

— Может, о майоре Павлове!

— Что ты ему не сказала?

— А что я ему должна была сказать?

— Ну, он же спрашивал тебя о соседе. Может, ты с кем-то его видела?

— С кем я могла его видеть?

— С девушкой из «Сузуки».

— «Сузуки» видела, девушку нет.

— Анжела ее зовут. Фамилия Гуслярова.

— И что?

— Может, знаешь?

— Не знаю. А «Сузуки» видела.

— Тогда, когда я приходил?

— Так постой, это что же, Семеныч с ней говорил?

— Когда с ней говорил?

— Позавчера вечером.

— Где говорил? О чем?

— Ты же попросился на пару вопросов, а задал столько, что уже уши болят.

— Это так говорится, что пара, на самом деле больше.

— Там, где говорится, там и обождется… Жди!.. — Она указала на комнатку, где стояла газовая плита, стол с парой стульев, холодильник, над мойкой висел кухонный шкаф с посудой. — Чайник поставь!

Тамара взяла халат, полотенце, белье и скрылась в ванной. Костя осмотрелся. Дом небольшой, но уютный и, главное, функциональный. И газовое отопление, и горячая вода, и канализация имеются.

Он и воду вскипятил, и даже чай налил, а Тамара все не появлялась. Лейтенант выпил одну чашку, осилил вторую… Тамара появилась на третьей. Волосы чистые, высушенные, и губы накрашены, и глаза.

— Уже остыло, — сказал он, указав на чашку с чаем для нее.

— Я еще и не нагревалась, — фыркнула девушка.

Халат на ней шелковый, не короткий, но и не длинный, ноги сильные, но не толстые. Икры крепкие, но при этом изящные, кожа гладкая, чистая, матовая… И нос у нее не такой уж широкий. И губы очень даже интересные. Возможно, даже натуральные.

— С кем там Семеныч говорил?

— Все-таки ты хочешь изнасиловать. Мой слух.

— Я серьезно!

— И я серьезно. Женщины любят ушами. Если им говорят ласковые слова. А если надоедают, говорят о чем-то ужасном… Это не любовь, это изнасилование.

— О чем-то ужасном, — кивнул Костя. — Семеныч твой женщину убил. В ледяную реку ее бросил, там она и утонула.

— Да? А я слышала, что он на кого-то покушался.

— На нашего начальника покушался… А до этого женщину убил. Утопил. Мы как раз это дело расследовали, когда я приходил.

— А эта, которая на «Сузуки»?

— Она его на эту женщину натравила.

— Вот сука!

— О чем они с Даричевым говорили?

— Ты, наверное, голодный?

Костя вдруг понял, что Тамара