к моей персоне не вызывают никаких сомнений. Как говорится, что у пьяного на языке. И теперь такая новость. Отдать добрейшую и милую Лизу в этот разбойничий вертеп?

А ведь я не могу ничего поделать. Унижаться и просить императрицу? Так это может быть именно её затея. Не хочу выглядеть дурачком и посмешищем.

— Осенью состоится приём, где Елизавета выйдет в свет. Возможно, там объявят о намерениях выдать её замуж. Скорее будет просто знакомство её с предполагаемым женихом и ещё много всяких интрижек, без которых не может жить ни один двор, — продолжил отец, — Ввиду некоторых причин, мне нечего делать среди высшего света. Если даже Екатерина прикажет, то я всё равно откажусь. Поэтому тебе придётся представлять сестру. И прошу тебя, не соверши ошибку. Мы сейчас полностью в руках императрицы. Насильно Лизу не выдадут, что уже хорошо. Если ей не понравится кандидат, то ей предложат другого жениха. Я уверен, что нас не оставят в покое.

Наливаю ещё чая и пытаюсь совладать со скачущими мыслями. Мне ещё не удалось прийти в себя после гибели Анны, как вдруг новая напасть. Понятно, что алчные братья решили таким способом укрепить своё влияние в будущем. Ведь брак с моей сестрой выводит их худой род на совершенно иную высоту. Графский титул, который пожаловала Орловым императрица — просто смех. Старая аристократия относится к нему с пренебрежением. Но даже без моего нынешнего статуса, Лиза — имперская княжна из старейшего германского рода. И королевы Дании с Пруссией такие же её тётки, как и мои. Что даст возможность её мужу получить какой-нибудь титул от императора Священной Римской империи.

— Зачем это Екатерине? — немного успокоившись, спрашиваю отца.

Тот некоторое время смотрел в окно, где Даня играл с Бураном, носящимся по двору. Улыбнувшись, Антон Ульрих повернулся ко мне.

— Будь на её месте другой человек, то я бы ответил — баба. Только императрица слишком умна, дабы поддаваться чувствам в государственных вопросах. Первое, что приходит в голову — это дополнительные оковы для тебя. Все видят, как ты относишься к братьям и сёстрам. Значит, их будут использовать в интригах. Может, Екатерина решила действовать на опережение. Ранее я думал, что для Лизы подыщут какого-нибудь германского принца вроде меня. Такого же наивного и нищего, — грустно улыбнулся отец, — Но правительница решила по-другому. Есть у меня ещё одна мысль. В это трудно поверить, но таким образом она укрепляет свою власть, кинув подачку Орловым, представляющим гвардию. Значит, не всё так благостно на вершине, как ей бы хотелось. Но её трудности меня не волнуют. Я больше беспокоюсь о своих детях и понимаю, что ничем хорошим это не закончится.

[1] Давид де Гортер (1717—1783) — нидерландский ботаник и врач, работавший личным врачом российской императрицы Елизаветы Петровны.

Глава 4

Август 1765 года,Санкт-Петербург, Российская империя.

Приём в Зимнем дворце посвящён назначению нового польского посла. На самом деле, всё гораздо сложнее. Моя предстоящая женитьба тоже является тому причиной.

Екатерина решила в этом году вернуться из Царского Села немного раньше. Потому вся столица жила в ожидании первого большого собрания начиная с апреля, когда императрица перебиралась за город. Как раз закончился Успенский пост, значит, можно начать развлекаться. Несмотря на свой распутный нрав и редкое посещение церкви, правительница старается соблюдать приличия. Понятно, что это лицемерие, но публику всё устраивает.

Я бы лучше держался подальше от высшего света, и мне сейчас не до веселья. Но Панин сообщил о приглашении, которое является приказом. Думаю, не нужно лишний раз показывать строптивый норов. Танцевать я точно не собираюсь, а вот понаблюдать за придворными и послушать свежие сплетни не помешает.

Сейчас моё состояние похоже на охотника, сидящего в засаде. Вот только неясно, а вдруг у медведя или волков, свои мысли насчёт наивного человечка. И они сами не прочь вцепиться тому в горло.

После возвращения из Шушар мне удалось привести в порядок своё душевное состояние. Спасали только постоянные занятия с Алонсо, де Сигоньяком, Бакмейстером и Румовским. Иначе постоянные мысли об Анне не давали покоя и вгоняли меня в меланхолию, перемежаемую приступами ярости. Пока невозможно ничего сделать, я решил себя не изводить и полностью занять день делами. Хотя, решение оказалось весьма спорным. Уставал я так, что еле волочил ноги, а голова просто пухла от интегралов и французских глаголов. Неплохо освоив немецкий, мы с Логином Ивановичем решили основательно заняться главным языком Европы. Оно полезно не только для общения, но и для чтения литературы, которая привлекает меня всё больше. Пора прочитать ознакомиться с трактатами философов, овладевших умами просвещённой публики.

Кстати, по поводу этих самых культурных и образованных людей. Панин со Щербатовым будто забыли обо мне и не появлялись до недавнего времени. Вернее, Аничков неожиданно посетил граф, о котором я стал уже забывать. Шучу, конечно, но без него мне жилось спокойнее. А то иду с занятий по математике в малую столовую, как появляется наставник. Любопытно, а когда я женюсь, Никита Иванович будет продолжать меня опекать?

Панин скривился, увидев мой скромный обед, и отказался от приборов, попросив кофий. Я же быстро поедал пшённую кашу с мясом, заедая её хлебом и морковью. Мне вскоре предстоят уроки танцев, затем языки и вечерняя тренировка с Алонсо. Испанец куда-то уехал, поэтому я думал поесть в одиночестве и немного подумать. Но здесь незваный гость, которого не выгонишь.

После разговора о всяких мелочах, Никита Иванович, наконец, сообщил о предстоящем приёме.

— Событие будет посвящено назначению нового польского посла. Но все ждут объявления о вашей свадьбе. Вскоре прибывает Каролина, поэтому Её Величество так торопится. Подготовка к торжеству уже началась, но дата пока не определена. Ведь принцессе придётся заниматься с духовником перед переходом в православие. Думаю, само венчание пройдёт через полтора месяца.

Панин вроде говорит отстранённо, но я вижу, что он пытается вызвать у меня какие-то чувства. Скорее всего, гнев или расстройство. Только он ещё не знает, что вскоре всем придётся столкнуться с новым Ваней. А у меня более не может быть слабостей. Поэтому надо вернуть собеседнику удар, ибо подставлять