по утрам девушка заезжает за нами на машине. Потом вечером вызывает личного водителя, чтобы он отогнал автомобиль домой через пробки. Сама же директор обратно добирается на метро.

Андрей зря время не теряет и также назначает встречу с региональным директором со стороны Marriott, чтобы обсудить детали выхода на вьетнамский рынок.

Винсент — высокий, статный мужчина лет сорока с сияющей улыбкой и густыми, коротко стриженными волосами, тронутыми сединой, что добавляет его облику благородства. Мужчина родом из солнечной Италии, но уже много лет живет и работает в Азии. Работа в гостиничном бизнесе наложила свой отпечаток: итальянец вежлив, галантен, с легкостью говорит на нескольких языках.

— Отвезешь мои вещи в отель? — прошу я Андрея после официального собрания, где нам обещали подсобить в любом начинании.

— А ты куда? — удивляется начальник и переглядывается с Моникой.

— Винсент приглашает на ужин, чтобы поделиться местным инсайдом, — кокетливо делюсь планами на вечер.

— Искрина, какие на фиг инсайды? — Квилинского не воодушевляют мои намерения. — У тебя же вроде с английским проблемы были, если мне не изменяет память.

— Ты же наказал научиться вести «under the table business»? Вот иду практиковаться.

Передаю ему сумку с ноутбуком и следую за Винсентом, который учтиво ждет у выхода из митинг рума. Напоследок любуюсь хмурым лицом Беовульфа, Моника же пожимает плечами, мол, пусть едет, отдохнет.

На самом деле, причин согласиться пойти на ужин всего две. Во-первых, очень люблю итальянский язык. Меня просто завораживает манера итальянцев жестикулировать и эмоционально произносить длинные фразы. Они при этом выглядят такими вовлеченными и воодушевленными, что лишний часок наблюдения за колоритным Винсентом обещает быть увлекательным.

А во-вторых, в эти дни Амриндер и Моника много общаются на хинди, эмоционально спорят, потом смеются, периодически называя друг друга «bitch» и «harami» — ублюдок. Идиллия между ними творится хоть обзавидуйся, что порой чувствую себя лишней.

За ужином Винсент рассказывает забавные истории жизни в Азии. Как и ожидала, когда итальянец говорит, то экспрессивно размахивает руками, словно художник, рисующий картину словами. Вот он смеется, запрокинув голову назад, и его смех заполняет пространство, заражая всех вокруг. Винсент говорит быстро, с жаром, словно боясь, что не успеет сказать всего, что хочет. Его слова льются потоком, и порой бывает трудно уследить за мыслью.

Из всего сказанного понимаю, что в свободное время мужчина увлекается кулинарией, обожает готовить традиционные итальянские блюда. Мы еще даже не закончили с основным блюдом, а итальянец уже ненавязчиво приглашает в гости, чтобы отведать вкуснейший домашний тирамису.

Я смущенно улыбаюсь и решаюсь пройти в дамскую комнату, чтобы освежиться и взять короткий тайм-аут. Там и обдумаем варианты развития событий.

По пути в комнату раздумий неожиданно узнаю огненную шевелюру у барной стойки. Рыжие волосы начальника словно языки пламени спадают на лоб, обрамляя лицо с резкими, мужественными чертами. Взгляд Андрея устремлен в одну точку, словно он ищет ответы на вопросы, терзающие душу. Губы плотно сжаты, выдавая внутреннюю напряженность.

Удивительно, но сегодня рукава рубашки закатаны, обнажая парящих драконов, какие-то тексты на хинди, голых женщин с крыльями… В общем, бесовщина какая-то.

— А ты что тут делаешь? — говорю таким тоном, будто его присутствие портит мне отличный вечер.

Но чего скрывать, я рада его видеть.

— Тебя преследую, — Квилинский кидает на меня усталый, при этом игривый взгляд.

Странно, если это правда, то его слова меня возбуждают.

— Я большая девочка, могу за себя постоять.

— Такими словами обычно начинаются фильмы для взрослых.

— Ты забыл, я только мультики смотрю. Это ты фанат порнофильмов, — парирую я так легко, будто ножом разрезаю воздух.

— Про деловую этику слышала? — скалится викинг. — С нами контракт могут расторгнуть, если обнаружат личные связи заинтересованных сторон.

Закатываю глаза словно расстроена услышанным. В душе же ликую: если Винсент вновь намекнет на тирамису, то у меня уже заготовлена офигенная отмаза.

С каменным лицом игнорирую босса и следую в уборную. Вернувшись в зал, застаю вице-президента за нашим столом. Они с итальянцем о чем-то весело переговариваются, а когда видят меня, то расплываются в широчайших улыбках.

У меня по спине мурашки бегут от такого количества маскулинности на квадратный метр.

— Ну наконец-то. Готова? — спрашивает начальник с каким-то необъяснимым энтузиазмом и подает мне сумочку.

— К чему? — решаю для начала уточнить.

Шелковое чутье верещит.

— К десерту, — без задней мысли повторяет глава сети отелей. — Обещаю, такой вкусняшки ты нигде не попробуешь.

Мы действительно едем на квартиру к Винсенту, где последующие два часа итальянец угощает самым вкусным в мире тирамису, а также крепчайшим домашним лимончелло.

— Слово «тирамису» переводится как «подними меня на небеса», — томно и доверительно рассказывает Винсент, не забывая наливать нам еще сладкой настойки, от которой я уже почти “на три метра над уровнем неба”. — Чтобы тирамису получился таким, вы должны готовить его с любовью. Начните с нежных прикосновений к савоярди. Окуните каждый пальчик в крепкий кофе, словно лаская его. — Конечно, представитель Marriott не забывает каждое слово аккомпанировать чувственными жестами рук. — Чувствуйте, как он впитывает ароматную жидкость, становясь мягче и податливее…

Винсент говорит медленно, растягивая слова так эротично, будто не рецептом делится, а занимается сексом по телефону.

Андрей не сводит с меня глаз, будто медленно раздевает взглядом. Физически чувствую, как он касается щеки, потом скидывает лямку платья, дальше медленно расстегивает молнию сбоку, обнажая талию и бедра, расстегивает бюстгальтер и стаскивает трусики…

Неожиданно голос итальянца сменяется храпом. Мужчину вырубает на диване, а мы вызываем машину и, выключив свет, покидаем квартиру.

Всю дорогу в такси Квилинский открыто на меня пялится с хищной усмешкой на губах. Я проигрываю в этом поединке и прячу глаза от его слишком тяжелого взгляда.

— Хватит на меня смотреть.

Молчит.

— Перестань.

Молчит.

— Признайся, зачем ты приехал.

— Поесть самого вкусного в мире тирамису.

Смеется.

— А на самом деле?

— Спасать тебя.

— От кого? Красивого итальянца, который поил вином и кормил вкусняшками?

— Именно от таких и нужно спасать.