Акт третий

Сцена 1

Лондон. Улица

Трубы. Входят маленький принц Уэльский, Глостер, Бекингем, кардинал Борчер, Кетсби и другие.

Здесь появляется еще одно новое лицо – лорд-кардинал Борчер (Бучер), архиепископ Кентерберийский, который занимает этот пост очень давно и даже короновал Эдуарда Четвертого. То есть, как мы понимаем, является убежденным сторонником Йорков.

Глостер и Бекингем приветствуют принца, заботливо спрашивают: как добрался, не устал ли с дороги.

– Дорога была, конечно, скучной и муторной, но я не устал, – отвечает принц и удивленно тянет: – А почему вас только двое? Я думал, все мои дядья придут меня встречать.

«Я больше дядей ожидал при встрече». Интересно, скольких? Вообще-то у королевы всего два брата, один из которых уже давно погиб в сражении, остался только Энтони Вудвилл, граф Риверс, которого «отправили в Помфрет», о чем принц Уэльский не может не знать: все происходило у него на глазах. Но сыновья Елизаветы от первого брака лет на 20 старше маленьких сыновей, рожденных в браке с Эдуардом Четвертым, так что мальчик вполне может называть их дядями. И снова: один из этих двоих сыновей, лорд Грей, тоже арестован и помещен в замок Помфрет, как и Риверс. Есть еще дядя по отцовской линии, Джордж Кларенс, но он убит в Тауэре. Может, ребенок об этом еще не знает?

– Они – плохие люди, – начинает свою партию Ричард Глостер. – Ты еще маленький и не понимаешь, какие они плохие и лживые, тебе кажется, что раз они симпатичные и приятные внешне, то добрые и хорошие. А это не так. Внешность часто не совпадает с характером.

Вы слышали лишь сладкие их речи,

Не видя яда, скрытого в сердцах.

Храни вас бог от лживых всех друзей!

Но принц не может в это поверить.

– Неправда! Они не лживые!

Глостер не вдается в объяснения и отвлекает мальчика на лорд-мэра, который приходит поприветствовать будущего короля и сразу уходит со сцены.

– Я думал, мама и братик придут меня встречать, – недовольно канючит принц, которому явно не хватает торжественности и внимания. – Где там Гастингс застрял? Почему он до сих пор не выяснил, когда мама и брат Ричард приедут?

А тут как раз и Гастингс вбегает. По замечанию Бекингема, «весь в поту». Видно, сильно спешил.

– Привет, милорд. Ну что? Когда моя мама приедет?

– Ваша матушка и братик укрылись в храме, – торопливо объясняет Гастингс. – Я не знаю, почему они там спрятались, но они не выходят. Ваш брат хотел ехать встречать вас, но матушка его не пустила.

– Фу, какая странная сварливая причуда! – презрительно восклицает Бекингем и обращается к кардиналу Борчеру, архиепископу Кентерберийскому: – Может, вы сходите к королеве и уговорите ее отпустить сына повидаться с братом? Если начнет упираться – пусть Гастингс применит силу и приведет мальчика сюда.

– Я поговорю, – обещает Борчер, – но если у меня не выйдет убедить королеву, то я даже не знаю, что еще придумать. Силу применять нельзя, мы не можем нарушать священное право убежища, которое предоставляют храмы. Грех на душу не возьму.

Бекингем в ответ выдвигает вполне стройную систему аргументов. Убежище – для тех, кому грозит опасность. Оно для тех, кто совершил какие-то действия и кого преследуют за это. Ребенок – он и есть ребенок, он пока еще ничего не совершил, и преследовать его не за что, никакая опасность ему не грозит. Когда взрослый человек прибегает к убежищу, это хотя бы понятно, и нарушать такое право действительно нельзя. Но какое право на убежище может быть у ребенка? Это право нужно заслужить определенными поступками, достойными преследования. Так что если мы заберем мальчика из храма, то священное право убежища нарушено не будет.

Как ни странно, подобная схоластика убеждает кардинала, и он приглашает Гастингса вместе идти в храм за маленьким герцогом Йоркским. Принц Уэльский просит их поторопиться и тут же обращается к Ричарду Глостеру:

– А когда братик придет, где мы с ним будем жить до коронации?

– Где захотите, – добродушно разрешает Ричард. – Но я бы посоветовал пару дней пожить в Тауэре, отдохнуть с дороги и не торопясь выбрать «здоровое, приятное жилище».

– Тауэр – отстой, – заявляет принц и тут же демонстрирует начитанность и втягивает дядюшку в обсуждение Юлия Цезаря, начавшего строительство Тауэра, его подвигов и увековечивания посмертной славы. Увлеченный и вдохновленный Цезарем, мальчик сообщает Бекингему, что обязательно станет выдающимся королем-воином и отвоюет у Франции все земли, которые когда-то принадлежали Англии. В общем, планов у ребенка – громадье!

На что Ричард Глостер «оптимистично» прогнозирует:

Горячая и бурная весна

Коротенькое лето предвещает.

Входят малолетний герцог Йоркский, Гастингс и кардинал Борчер.

Хорошо быть Шекспиром! Р-раз – и все сделалось, как по мановению волшебной палочки. На самом деле на «изъятие» младшего мальчика из Вестминстерского аббатства ушло около шести недель. В переговорах действительно самое активное участие принимал лорд-кардинал Борчер (Бучер), он же архиепископ Кентерберийский, но тянулись эти переговоры довольно долго: Елизавета понимала всю опасность и не хотела отдавать еще одного сына в лапы Ричарда Глостера и его приспешников, но инструментов сопротивления и непослушания у нее не было.

Маленькие братья встречаются сдержанно, как и положено особам королевской крови.

– Как поживает Ричард Йорк, наш брат? – спрашивает принц Уэльский.

– Прекрасно, государь, – отвечает младший братик, но тут же добавляет: – Теперь я тебя так должен называть.

– К сожалению, да. Наш отец умер, и теперь государь – я.

Малыш Ричард начинает задирать дядюшку Глостера, цепляется к словам и ведет себя совершенно неподобающе. Реакцию герцога Глостера на эту эскападу можно только угадывать (внешне он снисходителен и сохраняет чувство юмора, но что делается у него внутри – большой вопрос), а вот Бекингем открыто умиляется:

Принцы Эдуард и Ричард, кардинал Борчер, герцог Бекингем, герцог Глостер

Герцог Глостер, принц Ричард, принц Эдуард, герцог Бекингем и другие

– Надо же, какой остроумный ребенок! Такой маленький – и уже такой лукавый, просто на удивление!

Глостер предлагает принцам проследовать в Тауэр.

– А мы с Бекингемом пойдем к вашей матушке и попросим ее встретить вас в Тауэре, – обещает он.

– А мы что, в Тауэр идем? – пугается младший брат.

– Так хочет милорд-правитель, – поясняет принц