том, что всем грозит опасность и нужно немедленно организовать оборону. «Спустить подъемный мост!», «Гляди назад и защищайся, – враг!».

Входят Ретклиф и Ловел с головой Гастингса.

Глостер устраивает показной «плач Ярославны»:

– Как я его любил! Как я ему доверял! Какой хороший был человек! Ведь кроме его связи с миссис Шор – ни единого пятнышка на репутации! Это же надо так уметь притворяться, что никто не заметил его подлого двуличия!

Бекингем поддакивает:

– Да уж, он был самым скрытным и лукавым изменником на свете. Вы только представьте: он ведь собирался сегодня прямо на совете убить меня и герцога Глостера.

Лорд-мэр поражен в самое сердце:

– Неужели он мог такое задумать?

– А неужели вы думаете, что мы просто так его казнили, ни за что? – парирует Глостер. – Нас вынудила к такой мере только крайняя опасность для наших жизней и для Англии в целом.

– Ну, если так, то вы, конечно, поступили совершенно правильно. И Гастингс заслужил смерть, и другим изменникам неповадно будет. Вот с тех пор, как он связался с миссис Шор, я от него не ожидал ничего хорошего.

Ричард Третий в исполнении актера Джорджа Фредерика Кука (1756–1812)

– Мы хотели, чтобы вы присутствовали при казни, – продолжает нагло врать Ричард, – но вот мои ребята что-то поторопились, не дождались вас. А мы планировали, что вы сами услышите признания Гастингса и его объяснения, как он нам изменил и почему, и потом расскажете всем гражданам, чтобы не было никаких слухов и сплетен, а то ведь народ – он такой, сразу все переврет и придумает, чего не было.

– Что вы, что вы, – машет руками лорд-мэр, – я вам верю, герцог. Если вы сказали – значит, именно так все и было. Я всем скажу, что вы поступили правильно и честно.

Бекингем на всякий случай еще раз выражает надежду, что лорд-мэр донесет до общественности именно ту информацию, которую только что огласили.

Лорд-мэр уходит.

– Давай за ним, – говорит Глостер Бекингему. – Он пошел в ратушу, там полно народу, ты смешайся с толпой и начни словно невзначай распространять слух, что дети короля Эдуарда – ублюдки незаконнорожденные. Во-первых, все знают, что Эдуард был жутким бабником, лез под каждую юбку, но людям надо об этом напомнить. Во-вторых, шепни, что сам Эдуард тоже был бастардом, потому что когда мать его рожала, наш отец сражался во Франции. И вообще Эдуард на него не похож, не йорковской он породы.

В этом монологе сомнительно все от первого до последнего слова. Какое отношение к законности происхождения принцев имеет похотливость их отца? Никакого. То есть на самом деле имеет, конечно, но в монологе об этом не сказано. Принцы рождены в законном браке, а у их папы были многочисленные любовницы. Ну и где связь? Об этой связи мы с вами поговорим чуть позже. Дальше: разговоры о том, что Эдуард Четвертый был рожден не от Ричарда Йоркского, а от лучника, действительно были, и этот аргумент в самом деле использовался для того, чтобы поставить под вопрос право Эдуарда быть королем. Но! Использовался он в первый раз задолго до событий, происходящих в пьесе, графом Уориком и Джорджем Кларенсом. Если Эдуард – бастард, то корона автоматически переходит к следующему по старшинству брату, то есть к Джорджу, и именно этим Уорик и переманил когда-то Кларенса на свою сторону: пойдешь за мной – я тебя сделаю королем. Джордж, конечно, доверился опытному кузену, недаром же за Ричардом Невиллом, графом Уориком, закрепилось прозвище «Делатель королей». Уж что он умел – то умел, не отнимешь и не оспоришь. В его резюме и Генрих Шестой, и Эдуард Четвертый, а в планах стояли Джордж Кларенс и Эдуард Вестминстерский (с кем больше повезет). Ричард же берет на вооружение аргумент, ранее использованный, и пускает его в дело во второй раз, что вполне соответствует историческим фактам. Но позиция Ричарда Глостера ущербна по другим причинам. Если Ричард Йоркский отсутствовал в Англии в момент рождения сына Эдуарда, то это совершенно не означает, что он отсутствовал и в момент зачатия, а об этом Ричард почему-то ничего не говорит. Кроме того, если муж герцогини отсутствовал дольше положенных девяти месяцев до рождения сына, то почему он первым не усомнился в собственном отцовстве? Должен был, но ведь не усомнился! Получается, аргумент-то не очень надежный: сплетни породить может, а вот доказательством не является.

– Только выражения выбирай деликатно, – напутствует Бекингема Ричард. – Все-таки моя мать еще жива.

Тоже неоднозначная реплика. Азимов, например, считает, что эти слова выдают любовь Ричарда Глостера к матери, герцогине Йоркской. Сын не хочет ее ранить и предавать позору. А вот я с Азимовым не согласна. В переводе Анны Радловой указанная реплика звучит так: «Но этого касайтесь осторожно: вы знаете, что мать моя жива». Если слово «осторожно» трактовать как «деликатно», то – да, можно считать, что Азимов прав. Если же «касайтесь осторожно» означает «подавайте информацию аккуратно, так, чтобы вас не обвинили в клевете и диффамации», то смысл кардинально меняется. Мать-то действительно жива, и если до нее дойдут такие сплетни – клеветникам мало не покажется. Тогда выходит, что Ричард не материнские нервы бережет, а охраняет собственную шкуру. Впрочем, те, кто этим моментом заинтересуется, вполне могут сами прочесть английский оригинал и сделать самостоятельные выводы. Или, на худой конец, сравнить разные переводы, ведь их немало.

Бекингем обещает проделать все в лучшем виде:

– Так сыграю, что «Оскара» дадут.

– Хорошо. Когда все получится – тащи всех в Бейнардский замок, я там буду общаться с епископами и всякими учеными.

– Ну, тогда я пошел. Думаю, часам к трем или к четырем вы уже получите от меня вести из ратуши.

Бекингем уходит.

Так-с, Бейнардский замок, значит. И почему же Ричард назначил свидание Бекингему именно там? Замок старинный, его и разрушали, и восстанавливали, и перестраивали. В данном случае важно то, что в период Войны Алой и Белой розы этот замок стал резиденцией Йорков и именно в нем был провозглашен королем Эдуард Четвертый. То есть Ричард Глостер собрался туда явно не случайно, имея за пазухой очередной коварный замысел.

Глостер посылает Ловела за неким Шоу, а Кетсби – за братом Пенкером, и велит обеспечить явку обоих в Бейнардский замок через час. Разбираемся, кто тут есть кто. В те годы лорд-мэром Лондона был сэр Эдмунд Шоу. Получается, Ловел должен идти за ним и приглашать в Бейнардс? Но следом за ним, во-первых,