плечами, моложавый, несмотря на начинавшие седеть виски, он всегда чётко, понятно и уверенно в пух и прах разносил проводимую внутреннюю политику действующего начальника полиции Пантелея Иванова. Последний за шесть лет службы не убедил никого в своей компетенции. Вверенная ему полиция теперь была скорее посмешищем с вереницей пережитков прошлого, тянувших структуру лишь на самое глубокое дно. Обрюзгший, полноватый – на интервью он всегда скорее походил на загнанную в угол крысу, часто-часто стреляя по сторонам своими маленькими заплывшими глазками. Короче говоря, со своим слабым характером и неказистой внешностью, он не имел ни единого шанса. По мнению Лизы. Я же хоть и хотел всей душой победы Керчева, но всё же не до конца верил в то, что система позволит Иванову проиграть, в конце концов, он был одним из её винтиков. А последние пару десятков лет люди даже такого местечкового ранга покидали своё высокопоставленное место лишь ногами вперёд… Если только не переходили дорогу кому-то ещё более значимому. Иванов же явно был на все сто процентов человеком системным. Но тогда почему Леонтию Керчеву позволялось столь многое говорить против него, осуждать и представлять проекты изменений? Да ещё и транслировалось это по всем местным каналам, которые давно уже целиком и полностью были подвластны всё той же системе.

После традиционных, во весь экран, часов, отсчитывающих время до восьми, появилась ведущая, тезисно представив темы выпуска. Первым же было анонсировано как раз таки выступление Керчева, которое, по словам ведущей, было записано в одном из неблагоприятных районов на окраине Новоградска. Также обещали рассказать о резком повышении цен на хлеб, бензин и газ в Европе, вследствие которого в Германии, Чехии и Франции на улицы массово выходят люди; о беспорядках в США на волне противостояния сторонников и противников нового ЛГБТ-закона о гендерном равенстве.

– Интересно, а у нас вообще в стране ни событий, ни происшествий? – саркастично заметила Лиза, скрестив руки на груди. – Помимо Керчева, конечно.

– Всё как обычно. Посмотрите, как плохо у них, не думайте, что и как у нас…

Тем временем запустили первый сюжет, в котором Леонтий Керчев и в самом деле стоял на тротуаре напротив многоэтажки явно из спального района – витрина магазина на первом этаже была заколочена досками, а на окнах квартир навешаны решётки. Да и многие из них измалёваны граффити. Я обратил внимание на то, что это явно был репортаж, а не интервью: за окном нашей спальни было уже темно, а с экранов лилась светлая дневная картинка города. Глаза Керчева пылали праведным гневом. Многозначительно осмотрев творившуюся вокруг нищету, грязь и беспорядок, он начал декламировать свою речь:

– Уважаемые жители Новоградска и его окрестностей, просто взгляните на то, во что скатывается наш некогда прекрасный молодой город! Разруха, отсутствие порядка и спокойствия на улицах. Образование новых и новых банд, в которые втягиваются наши же молодые ребята – ваши сыновья и дочери! Всё это ведёт нас даже не к стагнации, нет. Ведёт к самой настоящей деградации. Из людей цивилизованных, двадцать первого века, мы превращаемся в средневековый люд, где правят лишь грубая сила и «авторитет». Нельзя этого допускать… Нет, нет и нет! Не в нашем городе; в конце концов, мир мы создаём для своих детей и для себя. К сожалению, мой предшественник, Пантелей Иванов, не справился с задачей, которую вверили ему, лелея в себе надежду, наши прекрасные и честные жители Новоградска! Прежде всего я настаиваю на срочном проведении реформы структуры полицейского корпуса. Преступники и бандиты должны знать, что им противостоит самая настоящая сила, способная остановить их по щелчку пальцев. Что практически невозможно в сегодняшней ситуации, когда полицейский в Новоградске – это профессия неуважаемая и скованная множеством совершенно идиотских и неправильных законов и правил, отмену которых я не просто собираюсь обсуждать на самом высоком уровне, но и начинал работу над предложениями о внесении поправок. А также требую проведения этих действий уже сейчас от Иванова…

– Нет, ну он же правильно говорит… разве нет, Артём? Каждый раз, когда у тебя смена на патрулирование города, моё сердце весь день словно сжато от волнения. И мне ничего не остаётся, кроме как молиться за тебя, чтобы Бог защитил, если вдруг что… Сам понимаешь, – повернувшись ко мне и заглядывая прямо в глаза, произнесла шёпотом Лиза.

В ответ я лишь пожал плечами, поцеловал жену в высокий нежный лоб и крепче прижал к себе. После чего она вновь легла ко мне головой на грудь, продолжив слушать пламенную, как и всегда, речь Леонтия Керчева. Чтобы Бог защитил меня… Интересно, это хоть как-то возможно даже в том случае, если Он существует? В чём, в принципе, я и так очень и очень сильно сомневался. Ведь, во-первых, я совершенно неверующий человек: некрещёный, в церковь не хожу, свечки не ставлю, грехи не отмаливаю… И всё остальное по бесконечным спискам религиозных приверженцев, без которых, как мне помнится, душа обречена на вечные муки в Аду – так зачем же Ему защищать меня здесь, в мире живых? Моих родителей он не спас… Да и, в принципе, много ли Он защитил тех, кто до крайнего фанатизма был Ему верен? Помнится, во все времена монастыри и храмы были объектами особенно сильного притяжения мародёров и захватчиков. Люди грабили, а вместе с этим, бывало, и лишали жизни священников и монахинь. В том числе и мучительно. Почему же Он не защищал их? Я уж молчу о тех ужасах, болезнях, мутациях и вечных страданиях, что царят на Земле испокон веков. Конечно, иногда хочется верить, что там есть некто, кто может тебе помочь, подсказать, как поступить правильно, направить на путь истинный. Помочь, в конце концов, в самую трудную минуту. Но… «Сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему». Если мы – наполненные вечной злобой, алчностью, желанием власти, жаждой крови, зачастую психически нестабильные – всего лишь Его подобие, то я боюсь, сколь страшен может быть всемогущий оригинал. Потому пусть лучше его не будет вовсе.

Тема религии практически табу в нашей семье – зачем нам с женой ссориться из-за того, что мы не можем ни доказать, ни опровергнуть мнения друг друга? Да и я никогда в жизни не осуждал верующих – ненавидел лишь крайних фанатиков… думающие не головой или хотя бы сердцем, а ведомые, как стадо, но вместе с этим готовые убивать и рвать «чужих», подобно голодным гиенам. Презираю их и боюсь одновременно. Но это проблема не только религии – фанатики страшны в