же меня интересует твое мнение.

– Меня не было тогда на реке, – осторожно начал Сорокин. – Я не видел, что произошло, но все, как один утверждают, что он сам вывалился из лодки. Меня смущает этот конский волос.

– Он и меня смущает, – проговорила Савицкая.

– Я уже говорила и повторяю еще раз. Это был обыкновенный несчастный случай, – подала веский голос Дарья Валентиновна Сазонова. – Не так ли, Денис? – сурово обратилась она к мужу, ожидая безоговорочного подтверждения.

– Да, конечно, – не колеблясь, сыграл свою роль статиста Сазонов.

– Вы, конечно, согласны со мной Павел Ильич, – перевела она взгляд на Кречетова.

– Да, без возражений, – решительно сказал Кречетов.

И все же Дарье Валентиновне удалось убедить не всех. Подтачивающий червь сомнения уже забрался в души присутствующих, постепенно въедаясь все глубже.

– Пойду поговорю с Таисией Игнатьевной, – стряхнул с себя оцепенение Сорокин.

– Это еще зачем? – недовольно спросил Кречетов.

– Она очень умная старушка, – ответил Сорокин. – Все примечает. Думаю, она может помочь разобраться во всем этом.

– Я пойду с тобой, – вызвалась Наталья Павловна Савицкая.

– А вот это ни к чему, – хмуро сказал отец. – Займись лучше чем-нибудь другим.

– Я уже взрослая, папа, – спокойно возразила Савицкая, – и вольна делать то, что мне вздумается, – с этими словами она поднялась и направилась к двери.

Однако в резерве у Павла Ильича было потайное оружие.

– Манюня, – громко позвал Павел Ильич.

– Я здесь, – громко откликнулась девочка, выскакивая из соседней комнаты.

– Манюня, – ласково обратился к внучке Кречетов, – мама хочет пойти с тобой на речку.

Савицкая попыталась было сделать протестующий жест рукой, но увидев просиявшее личико дочери поняла, что партия проиграна. Положение действительно было безнадежным. Если бы она попыталась ускользнуть от Манюни сейчас, то впоследствии, как это уже не раз бывало, маленькая тиранка не отставала бы от нее несколько дней.

– Ну что пошли? – радостно спросила Манюня.

– Пошли, – силясь улыбнуться, кивнула мать.

Мать и дочь пошли на речку. Александр Иванович Сорокин пошел к Таисии Игнатьевне Сапфировой.

Та только что проснулась и собиралась пить чай. Услышав стук, она открыла дверь и с любопытством взглянула на пришельца.

– Приятно удивили меня, Александр Иванович, – лукаво приподняв левую бровь, произнесла старушка.

Сорокин обворожительно улыбнулся.

– Можно мне войти? – спросил он.

– Конечно, – отступила Таисия Игнатьевна. – Проходите, пожалуйста, хотите чаю?

– С удовольствием, – потер ладони Сорокин.

За чаем оба молчали, исподтишка наблюдая друг за другом. Затянувшееся молчание нарушил Сорокин.

– Таисия Игнатьевна, я пришел к вам как человек, в душе которого вы посеяли сомнения. Скажите, против Антона действительно могли злоумышлять?

Сапфирова ласково улыбнулась.

– Я не знаю, – просто ответила она.

– Но ведь именно вы, Таисия Игнатьевна, поехали в Лугу и заварили всю эту кашу с расследованием. Поймите! – пылко воскликнул он, в порыве чувств чуть не сбросив чашку. – Я хочу знать, мне нужно знать, что произошло.

Сапфирова молчала несколько минут. В течение всего этого времени Сорокин не отводил от нее умоляющего взгляда.

– Скоро вернутся следователь и лейтенант, тогда и посмотрим. Наверняка там, в Луге, пришли к какому-нибудь заключению.

– Но я хочу знать ваше мнение, – не отставал Сорокин.

– Почему? – удивленно спросила Таисия Игнатьевна.

– Вы мне кажетесь очень проницательным человеком, много повидавшем на своем веку. Я думаю, если кто и способен прояснить эту историю, так это вы.

– Спасибо, – искренне поблагодарила тронутая Таисия Игнатьевна. – Но боюсь, Александр Иванович, вы переоцениваете мои скромные таланты.

– Я понимаю, вы не хотите говорить, – печально произнес он и в ту же секунду подался вперед, как будто его током дернуло.

– Послушайте, уж не подозреваете ли вы меня?

– В чем? – удивилась старушка.

– Ну не знаю, – смутился Сорокин.

– Ну что вы, ни в коем случае, – успокоила она лучшего друга покойного. – Выше нос, Александр Иванович! Уверена мы с вами проясним эту историю.

– Мы? – обрадовано воскликнул Сорокин, не веря своим ушам.

– Конечно, – бодро подтвердила Таисия Игнатьевна. – Ведь вы поможете мне?

– Да! С удовольствием, – воскликнул сияющий Сорокин. – Большое спасибо.

«Ребенок, – ласково улыбаясь подумала Таисия Игнатьевна, – ребенок, радующийся, что допущен в волшебную сказку. Боюсь, однако, что в конце его может ждать горькое разочарование».

Таисия Игнатьевна предложила еще чаю, но тот отказался и порывисто поднялся.

– Я попробую что-нибудь выяснить сам, – сказал он Сапфировой, – а вы, пожалуйста, рассказывайте мне, что думают следователь и лейтенант.

– Хорошо, – пообещала Таисия Игнатьевна.

Сорокин почти дошел до двери, когда раздался негромкий стук.

– Откройте, – попросила его Сапфирова.

Это оказалась Кира Борисовна Авдеева. Девушка слегка опешила, увидев Сорокина, но тут же справилась с ситуацией.

– Привет, – весело прощебетала она. – Решил узнать у Таисии Игнатьевны, как движется следствие.

Сорокин пустил в ход одну из своих обворожительнейших улыбок.

– А вы тоже, смотрю, времени даром не теряете?

– Конечно, готовлю материал для статьи. Таисия Игнатьевна, – обратилась она к хозяйке дома, – «Холмс» сказал, чтобы я вам докладывала вам о своих успехах, а вы, если у вас есть какие-нибудь задания, давали их мне.

– Холмс? – удивленно переспросила Таисия Игнатьевна.

– Лейтенант Скворцов, – рассмеялась Авдеева.

– Ах этот, – широко улыбнулась Сапфирова. – Ну да, он еще любит поиграть в солдатики. Вы, Кира Борисовна, как я понимаю «Ватсон»?

– Верно, а как вы догадались?

– Это было не трудно. Ну и что же вы узнали?

– Да пока ничего, – разочарованно протянула Авдеева. – Я к вам пришла за каким-нибудь заданием.

– И я тоже хочу задание, – воскликнул новоявленный помощник. – Можно, я буду комиссаром Мегрэ?

– Эк куда хватили, – отозвалась Авдеева. – Мегрэ же великий сыщик, а вы так, дилетантишка. Будете «вице-Ватсоном».

«Дети, ей богу, дети, – с улыбкой подумала Сапфирова. – Ну что ж, придется им подыграть».

– Ну, – строго сказала она, – сделаю вам проверку. Не справитесь, пеняйте на себя, разжалую в солдаты. Задание будет такое: узнайте, что делал Дубков в воскресенье утром. Куда он пошел, никому ничего не сказав?

– Есть, товарищ командир, – отдала честь Авдеева.

– Будем работать вместе, товарищ «главный Ватсон», – полуутвердительно-полувопросительно произнес Сорокин.

– Посмотрим, как будете справляться, товарищ «вице-Ватсон», – с напускной суровостью сказала она.

Оба рассмеялись и попрощались с Таисией Игнатьевной, пообещав немедленно докладывать ей лично о своих успехах ушли.

«Ну что ж, – подумала Сапфирова, провожая их взглядом. – Чем черт не шутит, может быть что-нибудь полезное узнают? Энергии им не занимать. Она возьмет напористостью, он, – улыбнется где надо. А девушка Сорокину понравилась, – продолжала размышлять Сапфирова, – как, впрочем, и лейтенанту Скворцову. Однако, я помню, как он смотрел на Савицкую, когда нашли тело Дубкова. Нет, это был не сочувственно-утешающий взгляд. Да, наш сыщик не прочь приударить за девушками. Впрочем, не надо искать в чужом глазу соринку», – одернула себя Сапфирова и взглянула на часы.

– О! –