– Что с тобой?

Смельчак подскочил и схватил Пазаира за запястье. От удивления тот выронил кубок и замахнулся на пса.

Нефрет, бледная как полотно, встала между ними:

– Не бей его! Кажется, я поняла...

Глядя на хозяина с любовью, Смельчак лизнул его ногу.

– Это не запах бриониевой настойки, – голос Нефрет дрогнул. – Убийца подменил лекарство, которое ты обычно принимаешь, ядом, украденным в лечебнице. Заботясь о тебе, именно я должна была тебя убить.

Пантера жарила зайца, а Сути заканчивал мастерить лук из ветки акации, который походил на его любимое оружие, способное метать стрелы на шестьдесят метров при прямом выстреле и более чем на сто пятьдесят метров при навесной стрельбе. Еще подростком Сути проявил недюжинные способности к стрельбе, поражая дальние и малоразмерные цели. Он был счастлив, ощущая себя хозяином этого скромного оазиса, с чистой водой, сочными финиками и дичью, приходившей к водопою. Сути любил пустыню, ее мощь, ее пожирающий огонь, увлекавший мысли в бесконечность. Долгими часами он наблюдал восходы и заходы солнца, едва различимые движения дюн, танцующий с ветром песок. Погрузившись в молчание, Сути соединялся с обжигающей бесконечностью, где безраздельно властвовало солнце. Ему казалось, что он прикасается к абсолюту, неподвластному богам. Стоит ли покидать этот заброшенный людьми клочок земли?

– Ну и когда мы отправимся дальше? – спросила Пантера, прильнув к нему.

– Возможно, никогда.

– Ты хочешь навеки застрять здесь?

– А почему бы и нет?

– Сути, но это же безумие!

– А чего нам не хватает?

– Нашего золота.

– Ты не счастлива?

– Этого счастья мне недостаточно; я хочу быть богатой и повелевать армией слуг в огромном поместье. Ты будешь подносить мне дорогие вина и смазывать ноги ароматными маслами, а я буду петь тебе песни любви.

– И твое поместье обширней пустыни?

– А где здесь садовники, живописные водоемы, музыканты, пиршественные залы...

– Сколько всего, совершенно нам ненужного! – прервал ее Сути.

– Говори за себя. Жизнь нищенки мне отвратительна. Я не для того тебя вытащила из той тюрьмы, чтобы гнить в этой!

– Никогда еще мы не были так свободны. Оглянись вокруг: ничто не мешает, никто не досаждает, мир предстает перед нами во всей своей красоте и первозданности. Зачем расставаться с этим великолепием?

– Заключение сделало тебя слишком слабым, бедненький ты мой.

– Не смейся над моими словами, я влюблен в пустыню.

– А как же я, не в счет?

– Ты – беглая ливийка, кровный враг Египта.

– Чудовище, злодей! – гневно воскликнула Пантера и ударила его кулаком.

Сути схватил ее за руку и опрокинул на спину. Пантера отбивалась, но мужчина был сильнее.

– Либо ты станешь моей рабыней песков, либо я откажусь от тебя.

– Ты не властен надо мной, лучше умереть, чем подчиниться тебе!

Они ходили совершенно обнаженными, прячась от солнца в самые жаркие часы, наслаждаясь тенью пальмовых ветвей и листвы акаций. Когда желание охватывало их, их тела снова и снова сливались с неистощимой страстью.

– Ты все думаешь о той потаскухе, твоей законной супруге, о Тапени? – спросила Пантера.

– Иногда, признаюсь.

– Ты изменяешь мне в мыслях!

– Не обманывай себя. Если бы госпожа Тапени была поблизости, я бы принес ее в жертву демонам пустыни.

Пантера вдруг в беспокойстве нахмурила брови.

– А ты их видел?

– Ночью, пока ты спишь, я смотрю на вершину большого бархана. Они появляются там. Один с телом льва и головой змеи, другой – крылатый лев с головой ястреба, третий – с острой мордой, большими ушами и раздвоенным хвостом[11]. Ни одна стрела не сможет их настигнуть, ни один аркан – поймать, ни одна собака – догнать.

– Ты смеешься надо мной!

– Эти демоны нас защищают, мы оба из их породы, такие же непокорные и дикие.

– Тебе приснилось, таких существ нет.

– Но ты же есть.

– Отпусти меня, ты слишком тяжел.

– Ты действительно этого хочешь? – Он сделался нежным.

– Нет! – закричала Пантера и резко повернулась на бок.

Лезвие топора, едва задев висок Сути, вонзилось в песок в нескольких сантиметрах от места, где они находились еще секунду назад. Краем глаза Сути увидел нападавшего: рослый нубиец схватил свое оружие за рукоятку и одним прыжком оказался перед своей добычей. Их взгляды, наполненные жаждой смерти, встретились: бесполезно думать о переговорах.

Нубиец, уверенный в своей силе и ловкости, улыбаясь и поигрывая топором, заставлял противника отступать. Сути уперся спиной в ствол акации. Нубиец занес топор, но в тот же момент Пантера повисла у него на шее. Недооценив силу молодой женщины, он попытался сбросить ее, ударив локтем в грудь. Не чувствуя боли, Пантера вцепилась ему ногтями в глаза. Ревя от боли, нубиец выронил топор. Сути ударил головой врага в живот и повалил его наземь. Пантера стала душить его палкой. Нубиец пытался отбиваться, но силы оставляли его. Сути оставил возлюбленной самой завершить победный бой. Их враг неподвижно лежал на песке, горло его было раздавлено.

– Он один? – с беспокойством спросила Пантера.

– Нубийцы обычно охотятся бандами.

– Боюсь, как бы дорогой твоему сердцу оазис не превратился в поле битвы.

– Ты и вправду демон! Ведь это ты нарушила мой покой и навлекла их сюда.

– Не пора ли сматываться, и как можно быстрее?! – воскликнула Пантера.

– А если он пришел один?

– Ты только что говорил обратное! Оставь свои мечтания – и пойдем.

– Куда?

– На север.

– Нас схватят египетские солдаты. Они уже наверняка прочесывают окрестности.

– Если ты пойдешь за мной, мы ускользнем от них и отыщем наше золото, – вдохновенно говорила Пантера, крепко прижимая к себе возлюбленного. – О тебе скоро забудут. Они думают, что ты заблудился или, возможно, уже мертв. Мы пройдем через линии оцепления, обогнем крепость и станем богаты!

Опасность возбудила ливийку. Только объятия Сути могли бы ее успокоить. Молодой человек уже был готов ответить ее ожиданиям, но вдруг заметил непонятное движение на вершине большого бархана.