из старых оливковых деревьев, частично загораживая здание, но писатель был уверен, что с верхних этажей открывается прекрасный вид на окрестности. Входную группу, выполненную в ватиканском стиле, украшали кованые фонари и каменные кадки с растениями, перемежаясь с живой изгородью из блестящих зеленых листьев и белых цветов — настолько ароматных, что их запах чувствовался даже у ворот.

— Это гардении. Родовое имение Ас Грилейрас может похвастаться самой богатой коллекцией этих цветов в Европе, если не во всем мире. Катарина, жена Сантьяго, стала экспертом в этой области. Она занялась разведением после свадьбы и даже получала премии на разных престижных выставках. У пруда есть оранжерея, там выращивают некоторые удивительные гибридные сорта. Если хотите, мы туда попозже наведаемся.

Мануэль подошел к живой изгороди, желая полюбоваться блестящими листьями и нежными кремовыми цветами растений, дотронулся до лепестков, провел пальцем по толстому стеблю, взял бутон в ладони и вдохнул аромат, такой насыщенный, что, казалось, тот сочится сквозь руки. Объяснения Гриньяна, толпа родственников и наследников и их высокомерное отношение к людям другого класса — все это казалось писателю чужим и враждебным и заставляло чувствовать стыд и унижение, провоцируя на то, чтобы сбежать подальше. Он не задержится ни на минуту после похорон, хоть и не получил ответы на все вопросы. Не желая демонстрировать свое негативное отношение дружелюбно настроенному юристу, Мануэль спросил:

— Что означает «Ас Грилейрас»? Похожим словом[7] называют места, где много сверчков.

— Да, но никакого отношения к этим насекомым название не имеет. Ас грилейрас, или, по-другому, эрбамейра, — волшебная трава с чудесными живительными свойствами. Растет по берегам озер и прудов, рядом с источниками. Название происходит от местного слова grilo, или grelo, что означает «побег», «росток».

Писатель сорвал нежный цветок, положил его в карман пиджака и последовал за Гриньяном.

— Кладбище примерно в двухстах метрах отсюда, рядом с церковью.

— В имении есть еще и церковь?

— Скорее часовня приличных размеров. Несколько месяцев назад молния ударила в деревенскую колокольню, и с позволения семейства де Давила жители какое-то время пользовались церковью родового имения, пока шли работы по восстановлению пострадавшего здания. Приходский священник был доволен. Помимо воскресных служб, он проводил ежедневные мессы, на которые собиралось немало людей — полагаю, ими руководило желание побывать во владениях маркиза. Многие хотят прикоснуться ко всему этому.

— К чему?

— Религиозные обряды всегда были так или иначе связаны с классовой сегрегацией. Маркизы де Санто Томе веками владели этими землями. Половина местных жителей в разное время работала на них и до сих пор сохраняет ощущение, что находится под феодальной защитой. Для них прийти сюда — значит воздать дань уважения.

— Тем, кому это не нужно.

— Я бы так не сказал, — не согласился Гриньян. — Испанские аристократы, за исключением нескольких человек, регулярно появляющихся на страницах желтой прессы, ведут весьма скромную жизнь. И все же многие стремятся завязать дружбу с представителями дворянских семей в погоне за их рекомендациями, спонсорской помощью, содействием в продвижении по службе.

Далеко не каждая деревня могла похвастаться храмом подобного размера. Обсаженная вековыми оливами аллея вела к идеально круглой площадке, где располагались церковь и кладбище. Вход в святилище был прямо напротив аллеи, но в здании имелась и боковая дверь с двумя узкими витражными окошками справа и слева и тремя крутыми ступенями.

Оливковые деревья почти не сдерживали ветра, который обдувал открытую с трех сторон церковь и засыпал аллею хвоей. Кладбище находилось позади храма. Мануэль насчитал около двадцати простых каменных крестов, возвышавшихся тут и там посреди аккуратно постриженной травы. Возле свежевырытой могилы зловеще высилась куча земли. Ни ограды, ни забора, да и зачем? Всем было известно, чьи это владения.

Значит, Альваро хотел, чтобы его похоронили здесь… Писатель не винил его. В конце концов, что он мог предложить взамен? Разве что поминальную службу в похоронном зале около автострады М-30 да место на переполненном мадридском кладбище Альмудена. Впрочем, они ни разу не обсуждали эту тему. Несмотря на бесспорную красоту окружающего пейзажа и скромное достоинство разрушающихся под воздействием природных сил каменных могил, от этого места веяло безысходностью. Хотя, наверное, так и должно быть. Писатель был вынужден признаться себе, что ожидал увидеть какой-нибудь уродливый семейный склеп.

— Семья Альваро — рьяные католики и, как и другие представители аристократии, связывают смерть с простотой и аскетизмом в противовес той роскоши, которой окружены при жизни, — объяснил юрист.

Они подошли ко входу в церковь. Снаружи уже собралась толпа — человек сто, не меньше. Люди перешептывались, кутаясь в темные куртки, чтобы защититься от утренней прохлады. Многие обернулись, чтобы посмотреть на них, но никто не приближался. Доваль, помощник Гриньяна, укрывшийся за стеной от порывов холодного ветра, подошел поздороваться. Только теперь Мануэль заметил, что его спутники одеты в безупречно сшитые черные костюмы. Писатель в синем пиджаке и мятой рубашке выделялся на фоне остальных, и собравшиеся рассматривали его с нездоровым любопытством, бросая неодобрительные взгляды. Адольфо успокаивающим жестом положил ему руку на плечо и повел ко входу.

— Народу собралось немного. Конечно, сейчас рано… — принялся объяснять юрист.

— То есть как «немного»? — Писатель не стал оглядываться, но прекрасно слышал за спиной гул толпы, которая, похоже, удвоилась в размере с момента их прибытия.

— Поскольку Альваро скончался внезапно, родственники решили, что будет достаточно скромной церемонии. В противном случае…

Мануэль грустно взглянул на Гриньяна. Тот отвел глаза, решив не развивать тему. Доваль поспешил сгладить неловкий момент:

— Мы можем зайти внутрь. Сейчас прибудут члены семьи… — Помощник тут же осознал допущенную ошибку и поправился: — Приношу свои извинения. Я хотел сказать, остальные члены семьи.

В церкви было полно народу. Если писатель до этого удивлялся, сколько человек ждет снаружи, то теперь понял, что они там только потому, что далеко не всем хватило места. Уставший и растерянный, Мануэль смотрел под ноги. Юрист уверенно вел его по центральному проходу к алтарю, за что Ортигоса был благодарен. Рядом послышались горестные рыдания, и писатель с удивлением увидел группу стенающих и поддерживающих друг друга женщин. Сводчатый полоток церкви отражал и усиливал скорбный плач. Ошеломленный Мануэль не мог отвести глаз. Меньше всего он ожидал, что на похоронах Альваро кто-то будет заливаться слезами. Кто все эти люди? Почему они здесь? Казалось невероятным, что подобные церемонии еще существуют. Писателю несколько раз приходилось бывать на погребении, и обычно присутствовали лишь близкие родственники и человек двадцать друзей и знакомых покойного. Чаще всего организовывали скромную службу, не более того. К чему такой размах? Мануэль молча проклинал консервативные традиции этого региона,