и бросила недовольный взгляд на малыша. Тот сидел на слишком высоком для него стуле и со скуки болтал ногами.

Гриньян кивнул, глядя на маркизу поверх очков.

— Прекрасно. В течение последних трех лет дон Альваро совершил невероятное и рискнул собственным состоянием — вопреки моим советам, должен признаться, — чтобы предотвратить готовую разразиться катастрофу. Он выкупил все долги и погасил их, договорившись с кредиторами о новых условиях, привлек к управлению делами профессионалов. Сегодня у вашей семьи нет обременений. Сеньор де Давила позаботился о том, чтобы всем его родственникам выплачивалось ежемесячное содержание, которое вы будете получать и дальше. Кроме того, часть денег отложена на обучение маленького Самуэля. — Юрист сделал паузу. — Я должен был рассказать об этом, чтобы вы понимали, что дон Альваро расплатился с долгами, использовав личные средства.

Старуха и новый маркиз закивали головами.

— В результате вся недвижимость стала личной собственностью сеньора де Давилы.

Мать и сын обменялись взглядами. В комнате повисло напряжение.

— Что это значит? — спросил брат Альваро.

— Это значит, что земли и здания, находившиеся в залоге у банков и кредиторов, стали личной собственностью покойного маркиза.

— Понятно. И что с того?

— Полагаю, вам стоит помнить об этом, пока я зачитываю последнюю волю сеньора де Давилы. Письмо очень короткое, и к нему прилагается список с указанием размеров содержания и завещательных даров — если желаете, мы вернемся к нему позже. Основной же текст гласит: «Единственным наследником всего принадлежащего мне имущества объявляю своего любимого мужа, Мануэля Ортигосу Мартина». — Гриньян помолчал. — Это всё.

Несколько секунд в переговорной царила мертвая тишина. Затем юрист поднял руку со скрученными в трубку листами бумаги и указал на писателя. Все обернулись и уставились на него. Мальчик начал аплодировать. Старуха встала, подошла к малышу и ударила его.

— Научи этого ребенка вести себя как подобает, иначе он закончит так же, как его отец, — прошипела она, обращаясь к молодой женщине. А затем, не говоря ни слова, покинула комнату. Малыш громко зарыдал, и смущенная Элиса поскорее взяла его на руки. Брат Альваро встал, забрал у нее ребенка, обнял его и поцеловал в покрасневшую щеку.

— Я очень сожалею, — сказал маркиз, не обращаясь ни к кому конкретно. — Прошу прощения за матушку. Она немного не в себе.

И вышел из комнаты, унося рыдающего мальчика. Его жена с побледневшим лицом последовала за ними. Покинула переговорную и Элиса — она единственная попрощалась. У Мануэля было такое чувство, что только что на его глазах произошло нечто экстраординарное.

Гриньян снял очки, посмотрел на писателя и громко вздохнул. Ортигосу вдруг озарило.

— Так вот зачем я здесь!

Юрист кивнул.

* * *

Писатель вернулся в отель. В вестибюле к нему подлетел человек, представившийся директором, протянул руку и рассыпался в извинениях за нерадивого дизайнера, разместившего зеркало напротив кровати. А также предложил Мануэлю воспользоваться услугами врача, который осмотрит пострадавшую ногу — разумеется, за счет гостиницы, — и переехать в люкс. Ортигоса с трудом отделался от этого человека, хлопочущего по поводу раны, о которой писатель почти забыл, и поднялся в номер, где не было уже ни осколков, ни едкого запаха рвоты, ни, казалось бы, невыводимых пятен крови.

Возвращаясь от Гриньяна, писатель отказался от машины и предпочел прогуляться, несмотря на пасмурное, затянутое дождевыми тучами небо, чтобы обдумать то, что сообщил ему юрист.

На прощанье Адольфо сказал:

— Как я предупреждал, это семейство держится особняком. Пусть вас не пугает их реакция: в подобной ситуации вряд ли можно ожидать иного. Мое сообщение сильно удивило родственников Альваро, особенно информация о финансах, ведь сеньор де Давила почти ничего не рассказывал своим родным. — Юрист склонил голову набок и задумался. — Вероятнее всего, тот факт, что от семейного состояния ничего не осталось, волнует только вдовствующую маркизу, хотя благодаря «выдающимся способностям» своего мужа она половину жизни провела в такой ситуации. Остальные члены семьи не доставят хлопот. Ваш супруг быстро понял: если у них будет возможность вести привычный образ жизни, все останутся довольны. Поэтому обеспечил их весьма щедрыми суммами. Разумеется, он учел и затраты на содержание родового имения Ас Грилейрас и летнего домика в Аросе.

Гриньян передал документы терпеливо ожидающему Довалю, который сложил бумаги в папку, прошел сквозь ряды стульев и сел подле Мануэля.

— Тот факт, что сеньор де Давила был женат, стал полной неожиданностью для его родственников. Когда они оправятся от потрясения, то поймут: завещать все свое состояние супругу было вполне логичным поступком. Особенно учитывая, что Альваро привлек собственные средства, чтобы привести дела в порядок. Семейные долги он погасил за счет накоплений, которые стали результатом его блестящей работы в сфере рекламы. Любой, у кого есть хоть немного мозгов, понимает: все, что сеньор де Давила заработал, будучи в браке, по праву принадлежит его второй половине. Разумеется, родственникам вашего супруга должно быть крайне неприятно находиться в финансовой зависимости от совершенно чужого — с их точки зрения — человека. Но они смирятся с этим, как смирились с тем, что старый маркиз оставил бизнес и имущество Альваро, хотя все полагали, что наследником будет другой сын. Возможно, Сантьяго несколько расстроен, что получил лишь титул без состояния, но проблем он вам не доставит, это я гарантирую. Он не проявлял ни малейшего интереса к делам. Именно поэтому отец и остановил свой выбор на старшем сыне.

— Похоже, у этого семейства полно денег, — неуверенно сказал Мануэль.

— Теперь уже не у них, а у вас, — напомнил юрист.

— Я имею в виду, что не всегда знатность идет рука об руку с богатством. Как они нажили состояние? Чем занимался старый маркиз?

— Как я уже говорил, это один из самых древних и уважаемых родов Галисии, чья история насчитывает несколько веков. И с самого начала его представители были приближены к церкви. Семья владеет множеством земель, а также весьма внушительной коллекцией предметов искусства.

— Типичная картина для испанской знати, — заметил Мануэль. — Не желают расставаться со своими сокровищами. А обширные владения между Луго и Оренсе принесут больше затрат, чем доходов, если ими неумело управлять.

Гриньян был впечатлен:

— Я и забыл, что вы увлекаетесь историей… Многие дворянские семьи действительно оказываются в затруднительном финансовом положении именно по этим причинам. Но в молодости отцу Альваро невероятно везло в делах. Он владел сельскохозяйственными землями, заключал арендные соглашения, получал проценты. Жаль, что старый граф не сумел сохранить состояние, которое так стремительно нажил.

Мануэль с интересом взглянул на юриста: для человека его положения говорить подобное рискованно, хотя намек был понятен.

— В сороковые,