– А стоит ли туда заезжать без особой нужды? Купцы знают, что делать, надо их вестей дождаться.

– Так мы можем до подхода русской рати тут просидеть. И что я тогда скажу Ивану Васильевичу? Мол, извиняй, Государь Всея Руси, сидел тут у Полоцка и ждал, покуда купцы местные найдут схроны и ходы к ним. Не нашли они ничего. Ты уж прости, Государь, что так вышло, и определи дружине другое задание. Так, да?

Бессонов-старший улыбнулся и проговорил:

– Ну за это Иван Васильевич, при всем своем расположении, по голове тебя явно не погладит. Если только топором палача. Но чего вы с Власом там добьетесь?

– Кто знает, Гордей? Иногда самое главное становится известно случайно, тогда, когда мы и не думаем об этом.

– Бывает и такое, спору нет. А Власу моему панночка Анна приглянулась, дочь Стефана Дравеса.

– Так вот что он скрывал, оказывается. Я ведь так и не поговорил с ним, но теперь и не надо. А то, что приглянулась, так это хорошо. Вот и увидит Влас свою панночку.

– Чего ж хорошего? Баловством заниматься я ему не дам, с собой тащить эту девицу на Москву тоже не позволю. Мы с женой уже присмотрели ему невесту. Хороша, стройна.

– Только сердцу, Гордей, не прикажешь. Любовь такое чувство, что сметет все преграды вокруг.

– Влас не посмеет пойти против воли отца.

– А тебя, Гордей, извиняй, на Анфисе тоже отец женил?

– Нет, – ответил тот и улыбнулся. – Я сам с этим управился. Помню, как украл ее из дома. Мы с ней спрятались на сеновале, а нас по всей округе искали. Отец у нее строгий, злой как черт, семейке моей угрожал, обещал голову оторвать стервецу, то есть мне, если девку трону. А мы с ней в это же время и любили друг друга. Потом с сеновала спустились и с повинной пошли на деревню. На другой день нас и обвенчали.

– Вот видишь, а сына хочешь неволить.

– Да не хочу. Не подходит невеста, выбранная нами, родителями, настаивать не стану, найди сам другую, которая мила, но не в чужом же краю! Да католической веры! Своих девок, что ли, на Москве или на всей Руси мало?

– Не принуждай сына!

– Не принуждаю. Но говорить с ним, если что, сурово буду.

– Это твое право. Ты отец.

– Позвать Власа-то?

– Помоемся, помолимся, позавтракаем, тогда я его сам позову.

– Ага, уразумел.

– Ты погляди, чтобы все в тепле были и сытыми. Дозор у дороги выставь.

– Сделаю, князь.

Как солнце прошло половину пути от восхода до зенита, Савельев вместе с Власом Бессоновым, весьма довольным тем, что князь взял его с собой, выехали с починка и вскоре были на подворье Коваля.

Там их встретил Мельник, помощник торговца.

– Доброго здравия, гости дорогие, – сказал он, снял шапку и поклонился перед князем.

– И тебе тоже. Купец дома?

– Дома, – донесся с крыльца голос Коваля. – Проходите.

Воевода и ратник поздоровались с ним. Купец им ответил тем же.

Все прошли в горницу, сели на стулья.

Коваль развел руками и проговорил:

– Пока от Стефана ничего нет. Но и рано еще.

– Да, рано, – согласился Савельев.

– Как вам живется на починке? – спросил Коваль.

– Хорошо, спасибо. Люди отдохнули, помылись, теперь бездельничают. Там так тихо, что я даже охранение выставлять не стал, – заявил Дмитрий, глядя на купца, ожидая его реакции.

Тот кивнул.

– Да оно там и не нужно. Туда и при пане Адамовиче редко кто из посторонних заглядывал. Только когда он гулянку устраивал. Люди проезжали по дороге, в лес старались не заходить. Коварный он, с виду вроде самый обычный, а сделал пару шагов, и сапоги в топи остались. Слыхал я, как товарищ Адамовича, когда тот еще живой был, говорил, что там не починок ставить надо, а острог. В нем, мол, долго продержаться можно. Только с кем там драться? Кто его, этот острог, брать будет? Зато теперь вот времена изменились.

– Я хотел бы в город проехать, – сказал Дмитрий.

– На что тебе это?

– Проведать Стефана Дравеса.

– Надо ли лишний раз показывать себя?

– На посаде людей много, вряд ли кто обратит внимание на нас двоих.

– А если стража?

Савельев взглянул на купца и сказал:

– Так я за тем и заехал к тебе. Справь бумаги, что мы с Власом нанялись к тебе работниками. У нас вольные грамоты есть. Можем договариваться с кем угодно.

– Чтобы справить те бумаги, староста нужен, а он захворал, и родня перевезла его в Полоцк, поближе к лекарям. Печать, правда, есть у помощника его, он по соседству живет, но мужик гадкий, задарма ничего не делает.

– Сколько денег надо ему дать?

– Пару грошей.

– Возьми. – Дмитрий протянул купцу монеты.

– Ну тогда ожидайте, даст Бог, застану его на подворье.

Коваль ушел, скоро вернулся, положил на стол бумаги с печатью и сказал:

– Вот и все. Отныне вы мои работники. Делать-то что-нибудь умеете, кроме как воевать?

– А надо? Ты мог нанять нас как раз для охраны подворья. А приехали мы из Пскова, так как очень уж лютовал прежний хозяин. Пришлось нам выкупать вольную.

– Как я раньше о том не подумал? С этими бумагами стража пропустит вас. Теперь вы можете спокойно ходить по городу.

– Благодарствую за хлопоты, Николай сын Григория. Поехали мы.

– А коней-то вы где взяли, коли стража спросит?

– В Пскове и взяли. Кому какое дело?

– Нет, так не пойдет. Спросят, отвечайте – я дал. У меня конюшня большая, про то многие знают.

– Пусть так.

– Подождали бы немного, скоро обед.

– Где-нибудь в корчме перекусим.

– Ладно. Вас и Стефан обязательно угостит, коли дома будет. А не будет, то и правда в корчме поедите. Последнее время их развелось немало, потому как дело выгодное. Особенно те заведения, где к хлебному вину и добрую закуску подают. Но ее можно и отдельно купить в торговых рядах.

– Обойдемся, – сказал Савельев и кивнул Власу.

Воевода и ратник вышли из дома.

Вскоре они беспрепятственно въехали на Великий Посад.

Савельев обладал отменной памятью и без труда отыскал нужное подворье. Строительные работы на площади не велись, в проулке было тихо, ворота оказались раскрыты.

Всадники въехали во двор. Там тут же появились помощник Дравеса, Майзер, работники Магеря и Кални.

Вышла туда и дочь купца. Она склонила голову, улыбнулась, бросила взгляд на Власа и вернулась в дом.