- А я сказал, что не обижу. Не стоит, Диана. Не сопротивляйся мне, - припечатал он.

Мы въехали на территорию, ворота закрылись. Сердце гулко застучало, противным звоном отдавая в ушах. В глазах потемнело.

Боже.

Неужели ты думала, что он изменился?

Неужели рассчитывала на это?

- Пойдем, маленькая.

Эмин не трогал меня до последнего. Даже не касался. Шел следом, за спиной, только дыхание учащалось. Его дыхание. С каждым шагом, который он делал быстро, размашисто.

Зверь торопился. И меня подталкивал, лишая выбора.

Я остановилась у двери в его дворец, а когда обернулась, Эмин оказался ближе, чем я думала. И взгляд его бил точно в цель – в меня. Если в машине Эмин отводил глаза, заламывая себе руки, то сейчас его тело напряглось в ожидании.

- Ты хотел поговорить. Помнишь?

Я уверена: помнит. Только взгляд его – затуманенный - мне совсем не нравился.

- Заходи в дом, маленькая.

Заходи в новую клетку, маленькая. 

- Нет, Эмин, - я покачала головой, - я хочу знать, что смогу выйти отсюда, когда пожелаю.

- Ты сможешь это сделать. Я изменился, Диана.

- Поэтому насильно привез меня в свой дом? – я до боли прикусила губу, - меня будут искать, Эмин. Я прошу тебя.

- И я даже знаю, кто будет тебя искать.

Жесткая ухмылка показалась на его губах, а мне отчаянно захотелось закричать: «Как много ты знаешь? Как много, черт возьми?!».

Я сделала шаг внутрь его дворца. Почти не дыша. Эмин не оставил мне выбора, но обещал не обижать.

Дверь за нами захлопнулась.

Громко, гулко.

Напряжение повисло в воздухе сплошной волной. И тут же разорвалось, когда в моих руках зазвонил мобильный.

Чувствуя на себе пристальный взгляд Эмина, я посмотрела на экран. 

Звонил Дамир.

- Ответишь?

Я сделала глубокий вдох.

Звонок шел слишком долго. Дамир волнуется, Эмин негодует. И чувства обоих мне непонятны.

Я сняла трубку. 

И хотела уйти – куда-нибудь, неважно.

Но он не дал мне ступить и шагу. Плеча коснулась жесткая ладонь, останавливая.

Из динамика раздался взволнованный голос Дамира:

- Диана, у тебя все хорошо? Диана?!

Эмин стоял близко. Очень. Нельзя так близко, а он стоял и уйти не позволял.

Я часто задышала, с трудом глотая воздух.

И непроизвольно сместила взгляд на губы Эмина. Ровно очерченные, с ямочкой наверху посередине. В основном эти губы никогда не улыбались. Чаще – жестоко усмехались.

Я сделала глубокий вдох, заставив себя ответить Дамиру.

И почти не дернулась, когда Эмин шагнул ближе, вжимая меня в стену.

Все кончено. Все барьеры сломлены.

- Диана, с тобой все хорошо? Ты дома? - Дамир не отключался.

Эмин целует меня.

Со мной не все хорошо.

- Со мной все хорошо.

Я зажмуриваюсь.

Горячие губы касаются шеи. Скользят выше – к подбородку, к мочке уха.

Из губ вырывается судорожный вдох.

Так нельзя. Нельзя.

- Ты дома? – настойчиво повторяет Дамир.

Почему-то именно сейчас его настойчивость раздражает. И вместе с тем мне становится стыдно.

Он переживает, волнуется.

А я стою в объятиях своего кошмара и принимаю его поцелуи. Мое тело до сих пор ему одному принадлежит, безвозвратно. Не разум - тело.

Но мне так хочется доказать иное. Что я научилась жить без Эмина. И что вовсе не поддаюсь его умелым рукам. 

- Ты дома, - шепот в ухо лишает разума, - повтори. Скажи ему. 

- Я дома, - сдаюсь и убеждаю Дамира во лжи, - не беспокойся. 

Я сбрасываю телефон – становится так паршиво. От собственной лжи. От того, что происходит в эту минуту.

Эмин не спрашивает, кто мне звонил.

Он меня трогает. А это куда больше, чем иметь власть задавать вопросы. Его руки скользят также настойчиво, как и губы.

А я почти забыла, как выглядит мужская ласка.

И только сейчас почувствовала, как сильно в ней нуждалась.

Только совесть не позволяет полностью отдаться этим рукам. И былой страх. Страх прошлого.

- Это неправильно. Я так не могу, - простонала я.

Я упираюсь руками в грудь. Она каменная, неподъемная. Эмин напирает, пытаясь завладеть моими губами, а я все еще хорошо помню, как он не терпит отказы.

- Пусти, Эмин.

В ответ он схватил меня за щеку. Грубо, порывисто. На миг туман в наших глазах рассеялся, вернулся первобытный страх.

Пока он не поцеловал меня.

Пока не поймал губы и жадно не впился в них.

Что между нами происходит, мама?

- Все это неправильно! Я так не могу.

Я вырываюсь. Ненадолго.

Эмин злится, давит дальше, заставляет забыться. Вынуждает растечься.

- Можешь, - припечатывает он.

И раздевает меня. Хватает сумку, откидывая ее прочь. Тетради разлетаются по темному паркету. Здесь везде темно. Мрачно. Слишком откровенно. И он хочет взять меня под стать своему дому - также дико взять, также бездонно.

Мужские руки ловко подхватывают меня под бедра. Я вскрикиваю, чудом успев зацепиться за плечи. Широкие, сильные.

В его власти многое. Хозяин города, безумец. Я - его наваждение, а он - моя боль.

- Всего один раз. Ты тоже хочешь этого, - ему сносило крышу.

- Не хочу, - простонала я, - не хочу в твою спальню. Не хочу к тебе. Не хочу тебя.

Эмин опускает меня на лестнице. Резко, молниеносно. И также быстро стягивает плащ, а следом – кофту. Под лифом обнаженная грудь и торчащие соски.

Мое тело. Раньше оно принадлежало ему. Его зверь скучает по тому времени, когда мое разрешение не требовалось. 

И вот сейчас голодный взгляд лишает меня надежды на спасение.

Я не помню, как мы оказываемся в спальне. Как оказываюсь обнаженной – не помню. Как границы стираются, как спина ощущает холодный шелк постели – забыла. Все проходит в тумане. Плывет.

Я задыхаюсь.

От чувств.

От эмоций.

От ласк, которые смела позабыть.

- Эмин, умоляю. Я так не могу. Я больше не твоя, слышишь?