Даже просто приземляясь на ветви одного из деревьев, Гэб уже чувствовал, что артефакты в сапогах перестают выдерживать его вес. Полет Ифико также стал порывистым, потому наемник приказал животному отлететь, но прежде успел запомнить распределение выжигающих столбов по форту. Это же и позволило ему вычислить примерное местоположение сокровищницы.

Одна из башен невероятно выделялась из всей архитектуры за счет огромного купола обсерватории. Именно вокруг нее совершенно отсутствовала магическая блокада – дабы не повредить марки, находящиеся внутри. В придачу один ряд стекол, от самого пола и до сводов, почему-то отсутствовал, предоставляя прекрасную дорогу внутрь.

По привычке Гэб начал перечислять в голове все имеющееся снаряжение. Благо за весь путь ему не пришлось ввязываться ни в какие передряги, потому каждый механизм переполняла энергия. Да вот только вся она будет потрачена впустую, как только войдет в область действия выжигателей.

Наконец, дойдя до конца мысленного списка, память Гэба добралась и до содержимого сумки, в которой и томилась вещица, способная переломить положение. Рука скрылась под одеждами и аккуратно вытащила на свет мраморный пистолет.

Даже после окончания войны и потери собственной мастерской, предоставленной нейтралистами, Гэб не переставал совершенствовать свою магическую реплику Таркнеллского огнестрела. Однако вопреки всем стараниям, далеко он продвинуться не смог – оружие никак не могло испустить малый сгусток энергии, летящий дальше пули.

Но не это сейчас волновало авантюриста. Начав размышлять о своей разработке, он вспомнил и несколько слухов о настоящих пистолетах. В частности четко вспомнилось описание случаев, когда выпущенная под правильным углом пуля могла пробить как рыцарские доспехи, так и тонкие магические стены.

В теории, если он заставит самодельную приблуду выплеснуть достаточно тонкий и мощный поток энергии, то сумеет достать им до одного из выжигателей и повредить его. А как только наемник сможет использовать свое снаряжение хотя бы на одном из участков стен, прочие препятствия перестанут быть существенными.

Проблема заключалась в том, что заряд достаточной мощности осветит все вокруг подобно Солнцу. О незаметности речи уже не будет, однако если в кратчайший срок не появится нового плана – речи не будет уже ни о чем.

По команде, Ифико спикировал и ухватился лапами за плечо хозяина. Тот вручил птице кусок каянита и приказал лететь к противоположной стороне форта. Сам же авантюрист вытащил из сумки складной лук. Синяя полоска тетивы загорелась между его плечами, мерцая из-за нехватки энергии, а пара легких стрел с мешочками у наконечников легли на рукоять.

Стражи на стенах было немного, и то только ради охраны выжигателей. С позиции наемника были видны лишь мелькающие в бойницах шлемы. Задержав дыхание, он несильно натянул тетиву, поднял лук так, чтоб наконечники стрел смотрели в чистое ночное небо, и отпустил ее.

Две стрелы взмыли ввысь, перегнули стену и упали на валанг, прямо под ноги стражникам. Мешочки лопнули, выпустив снотворную смесь.

Одновременно с этим каянит в лапе Ифико треснул и ярчайший свет разгорелся позади форта. Все стражи рефлекторно обернулись к его источнику.

И почти никто не заметил, как не менее четкая вспышка сорвалась с одного из деревьев и устремилась к марке на выжигающем столбу.

Лучу чистого лазурного света понадобилось несколько секунд, чтоб преодолеть пространство без энергии и почти достигнуть цели, но тут что-то треснуло внутри пистолета, оружие завибрировало, потухло и напоследок с силой выплюнуло из ствола какой-то, вероятно очень важный, компонент.

Наемник тихо выругался и приготовился быстро менять позицию, так как в форте уже успели поднять тревогу, но вдруг он услышал, как марки в сапогах загудели сильнее. Гэб тут же активировал линзу и еще раз посмотрел на выжигатель. Марка на нем потухла и более не опустошала окружающее пространство.

Отринув страхи, авантюрист тут же спланировал к подножью стены и взобрался на нее с помощью хлыста и зацепок.

Очутившись рядом с несколькими заснувшими стражами и выжигающим столбом, Гэб очередной раз изучил его: артефакт на вершине треснул, и прямо из него торчал тот самый осколок, что вылетел из дула пистолета.

Гэбриэл был бы рад проанализировать произошедшее, но ритмичный топот по всему форту напомнил, сколько человек сейчас будут рады отрезать ему голову. Перекрасив одежды в серый, наемник нырнул внутрь фортификации и добрался до обсерватории в обход опустошенных зон.

Подошвы тихо стукнули о стекло. Словно опавший лист, Гэб спланировал внутрь помещения через прореху в куполе. Сапоги потухли, и только тусклая линза осталась гореть в глазу – благодаря стеклянной крыше, лунный свет с избытком заливал всю комнату.

Благодаря ему же Гэб увидел огромное количество разномастного научного оборудования, коим были завалены столы, подставки, стеллажи и даже пол обсерватории. Все стены не из стекла были завешаны звездными картами, а в центре композиции лежала огромная железная труба, шириной чуть меньше прорехи в окнах. Рядом с ней стоял деревянный кран, чья стрела достигала самого потолка, а тросы обхватывали огромный предмет.

Гэб сразу понял, что барон хочет соорудить огромную пушку для защиты владений от скорого нападения, но что ему не было ясно, так это размещенные на обоих концах магические линзы. Судя с рисунка на ободе, они были предназначены для увеличения изображения, хотя будь на месте барона Гэб, он бы использовал немного другие артефакты. Тем не менее он завалился сюда не для критики технических познаний владельца форта.

В задней части обсерватории располагалась ведущая глубоко вниз винтовая лестница. Наемник незамедлительно воспользовался ей и вскоре оказался, по его ощущениям, ниже уровня земли. Со всех сторон отчетливо доносились вибрации шагов всполошившейся стражи, но никто не осмеливался заходить в саму обсерваторию. Видимо она была личным развлечением барона и доступ к ней был только у него.

Спустившись еще на несколько витков ниже, Гэб увидел проход, заливающий нижние ступени приятным теплым светом. На всякий случай держа руку у клинка, он скользнул внутрь и сразу же спрятался за ближайшим широким креслом.

Сокровищница барона больше смахивала на невероятно дорогой музей: просторное помещение раскидывалось минимум под четвертью всего форта и было уставлено небольшими столиками, удобными креслами и стеллажами с огромным количеством драгоценностей. На застекленных полках красовались диковинки почти со всего света: черепа гаулесских зверей, чешуйки левиафанов и сложные магические комплексы, как величайшие редкости Гизехайма; разнообразные механизмы из шестерней, непонятные даже Гэбриэлу, как достояние Таркнелла; странные угольно-черные образования, напоминающие застекленевшие цветы, были явно вытащены из темного измирения демонами-магами Митиракта; а некоторые изделья и керамики были доставлены сюда в столь первозданном виде, что с них все еще ссыпались пески О’кзары. На нескольких деревянных манекенах красовались разнообразные наряды: от полных рыцарских лат, до тряпичных и костяных ритуальных одеяний древних племен.