считали это место культовым, поскольку согласно старой легенде, в свое время правителем этих мест был князь Муса, который одним из первых среди представителей своей народности совершил паломничество на Святую землю, в Иерусалим. Оттуда для своего внука он привез колыбель, сделанную из ливанского кедра, которая обладала божественной силой. Данная колыбель оставалась в княжеской семье на протяжении ряда поколений, передавалась по наследству и однажды её «услугами» воспользовался князь Ильягу. Когда на родной город князя Кырк-Ера напали генуэзцы, то тот встал во главе защитников крепости и сражаясь с неимоверной храбростью, погиб за правое дело. Источник храбрости и воинской доблести князя его соратники видели в той самой колыбели, которая сразу же после смерти своего «хозяина» вознеслась над землей, а потом исчезла в недрах соседней горы. Этой горой и была Бешик-Тау.

Но какова бы ни была реальность, Всеволод был уверен, что эти горы усеяны пещерами и расщелинами, где жили и хоронили своих близких его предки, убежденные в том, что смерть — это не конец, а лишь необходимый проход в другую духовную жизнь. Его уверенность основывалась на непосредственном опыте: он с детства исследовал эти пещеры, изучал могильники в долине — остатки древней цивилизации.

Иногда Всеволоду представлялось, что кто-то из его предков сидит, как и он, но многими тысячами лет раньше, на этом выступе и слушает песню скал. Первыми поселенцами в этих местах были аланы — представители одного из самых могущественных в те времена сарматских племен. В конце двенадцатого — начале тринадцатого веков они осели в горах Крыма и основали несколько поселений, самым известным из которых стал Чуфут-Кале, известный в те времена под другим названием — Кырк-Ор. Но в 1299 году эмир Ногай со своим войском почти полностью разорил крепость.

Возрождение пещерного города началось в четырнадцатом веке, когда с его восточной стороны стали селиться караимы − потомки древних хазар, которые для своей защиты построили вторую крепостную стену, неподалеку от первой. Город быстро стал крупным торговым и ремесленным центром Крыма. Уже в середине четырнадцатого века Кырк-Ор меняет свое название на Кырк-Йер и становится первой резиденцией крымского хана.

В 1532 году столица Крымского ханства была перенесена в Бахчисарай. В городе остались караимы, при которых весь город получил название Джуфт-Кале (иудейская крепость). Затем это название трансформировалось в Чуфут-Кале. Караимы исповедовали иудаизм. Ни одному захватчику не удавалось проникнуть в этот пещерный город и установить свое господство над этими скалами. Никому. Казалось, что эти скалистые стены охраняет древнее божество. Божественная сущность, которая насмехалась над врагами, но взамен требовала жертв и абсолютной преданности.

Всеволод закрыл глаза. Ему казалось, что он слышит вокруг себя неуловимое присутствие духов тысячелетней давности его предков.

«Кто ты такой, чтобы противостоять этой земле?» — казалось, спрашивали его тени древних жителей этих мест.

— Никто, — пробормотал он.

Так, ласкаемый утренним сентябрьским солнцем, Всеволод Латыпов позволил духам предков уговорить себя исполнить первозданную волю природы.

Глава двадцать вторая

Поселок Песчаное, Бахчисарайский район, Крым

Евгений почувствовал зов моря, непреодолимый, словно голос, шепчущий внутри него, мягкий и завораживающий. Незадолго до рассвета Кротов вышел из своего жилья, чтобы уехать из города, желая начать исследование побережья острова. Но уже через пятьдесят километров на прибрежной дороге, которая должна была привести его к морю, с вершины холма его внимание привлек блеск воды; ему ничего не оставалось, как выйти из автобуса и спуститься к пляжу «Радуга», как он понял из поиска на телефоне.

«Этого не может быть», — пробормотал он, внутренне преисполненный восхищения, и пошел по тропинке, сворачивавшей к пляжу. Покрытая кустарником земля холма, степлилась от солнца, и в воздухе витал аромат кустарника, который становился еще ярче и свежее от резкого запаха моря.

Перед ним открылся насыщенный кристально-голубой цвет, подобного которому он никогда не видел. Цвет, который, казалось, простирался от моря до неба, как будто они были одним целым, — был наслаждением для глаз и бальзамом для души. Первые несколько метров чистой гранитной гальки сменялись коктейлем из мелкого песка и гальки, на которых отражался солнечный свет, придавая изумрудной воде неземную прозрачность. Парадоксально, но именно обонянием, а не зрением Евгений воспринимал необъятность и чудо природы: в его ноздри ворвался пьянящий аромат бесконечности, и никакие слова не могли передать те ощущения, которые он вызывал.

Он сел на галечный пляж и погрузился в переливающиеся, успокаивающие краски моря, красоты которого не оставляли равнодушным.

— Примешь ты меня? — спросил он полуостров, оглядываясь по сторонам с язвительной улыбкой.

Голос прибоя был неразборчив.

Евгений, отойдя подальше, достал из сумки папку. Положил ее на колени и открыл. В ней находились копии документов, фотографий и материалов расследования из дела о ритуальных убийствах 1978 и 1989 годов.

— Что ты думаешь о Барсукове? — спросила его Мария накануне вечером.

— Я думаю, что он хороший человек, и он может нам помочь, — ответил Евгений. − Мне он кажется человеком, который долгое время боролся сам с собой и вот-вот сдастся. Ему нужна помощь.

Мария Райская кивнула и передала ему папку.

— OK. Не знаю почему, но я с тобой согласна. Только не читай ее на ночь, а то у тебя будет бессонница, — посоветовала она ему. − Но взгляни на нее. Если ты сталкивался с ритуальными убийствами, то это должно быть тебе по душе. А потом мы спокойно все обсудим.

Евгений боялся нарушить утренние впечатления от поездки, открыв «ящик Пандоры» в этом райском уголке, но любопытство взяло верх над опасениями. Через полчаса чтения документов он переменился: теперь на песке сидел увлеченный и оживившийся человек.

Его телефон начал вибрировать.

— Да? — ответил он.

— Это я, — сказала Мария. − Я тебя разбудила?

— Нет, я уже давно проснулся. Ты, должно быть, читаешь мои мысли, потому что я только что просматривал дело.

— Неужели? Ты хоть это делал не позавтракав?

— Нет, на пустой желудок. Слушай, я не знаю, как тебе сказать, но если говорить о том, что я эксперт, то я ничего не понимаю. Что это за штуки? Маски из пластика?

— Никаких шуток. Напоминают карнавальные маски.

— А, спасибо большое, теперь все стало гораздо понятнее, — проворчал Евгений.

— Где ты, Кротов? Я слышу шум воды.

— На берегу моря. Место под названием Песчаное. Райский уголок.

— У моря? Хорошо, ты поехал позагорать. Это хорошо, потому что, не обижайся, но от твоего трупного цвета лица мне становится не по себе. Ладно, ты из убойного отдела, но у меня складывается впечатление, что ты слишком сильно отождествляешь себя