и слезы с глаз.

Давай сделаем это еще раз.

6

Мятеж

С тех пор, как Юкико последний раз видела город Йама, прошло восемь лет.

Восемь лет, минус мать и минус отец. И минус целая жизнь.

Два грозовых тигра парили над мегаполисом, издавая гул надвигающейся бури вместе с «Куреа» за их спинами. Столица Кицунэ напоминала закопченное пятно на загрязненных берегах реки, с коркой из кирпича и грязной плитки, окруженное рисовыми полями и длинными дымящимися полосами мертвой земли.

На город наползали грозовые тучи, одна за другой, закрывая солнце, а небо окутывал дым от завода по переработке чи.

Вот он, Буруу. Дом моего клана. Средоточие власти Кицунэ в Шиме.

ВПЕЧАТЛЯЕТ.

Ты правда так думаешь?

НА САМОМ ДЕЛЕ НЕТ.

Что ж, у тебя сегодня прекрасное настроение.

Я СТАРАЛСЯ БЫТЬ ВЕЖЛИВЫМ.

Может, займешься тем, что у тебя получается лучше всего?

ТОГДА ЭТО САРКАЗМ.

Они спикировали ниже, Хана и Кайя тоже снижались совсем рядом, наблюдая за крошечными бусименами, которые собирались на стенах, чтобы пялиться и тыкать на них пальцами. Юкико схватилась за живот, борясь с легкой тошнотой, когда мир стал быстро надвигался. Город был крепостью, построенной в тени призрачных гор Йиши, его окружали огромные стены, увенчанные колючей проволокой. Река Амацу разрезала столицу пополам, и посреди потока стоял одинокий остров, соединенный с берегами широкими мостами.

Здание капитула Йамы представляло собой пятиугольник из желтого камня в центре острова, а над небесными доками на каждом берегу висела дюжина воздушных кораблей. На юге вырисовывался запутанный клубок труб завода по переработке чи и района складов, окутанных грязью и смогом. На вершине холма в западной части города мрачно возвышалась Кицунэ-дзё – великая Крепость Лиса.

Мне уже исполнилось восемь, когда мы уехали отсюда. Помню, как стояла на палубе у перил и смотрела, как люди становятся все меньше и меньше, пока мы улетаем. И мама с папой находились рядом.

ОНИ БЫ ГОРДИЛИСЬ ТОБОЙ, СЕСТРА.

Откуда ты знаешь?

ТЫ ПОКИНУЛА ЭТО МЕСТО РЕБЕНКОМ. А ВОЗВРАЩАЕШЬСЯ КАК ТАНЦУЮЩАЯ С БУРЕЙ. КАК ЖЕ ИМ НЕ ГОРДИТЬСЯ?

Юкико улыбнулась, обняла Буруу за шею.

Ты всегда знаешь, что нужно ска…

Раскат грома расколол небеса, возвращая мысли Юкико в реальность. Она посмотрела на город, в сторону капитула Йамы. Башня возвышалась на плоском отроге скалы в реке Амацу, известной как Последний остров. То был символ власти Гильдии в землях Кицунэ. Бастион из колючей проволоки, битого стекла и грязно-желтого камня.

И он был в огне.

Сооружение с пятью входами – по одному с каждой стороны – перекосилось, и из четырех ворот валил дым, застилая реку клубящейся черной пеленой. Сквозь дымовую завесу Юкико видела насекомоподобные силуэты из шлифованного металла, которые сталкивались на мостах и в узких переулках на западной стороне Йамы. Обычные жители просто спасались бегством через Амацу вместе с потоком воды, мужья держали жен, а матери – детей. Хребет города сотрясали подземные взрывы – бах-бах-бах-бах-бах! Раздавался громкий стрекот сюрикеномётов, кипящее шипение огнемётов. В воздух поднимался запах крови, топлива и горящей плоти.

Она услышала крик за спиной и, обернувшись, увидела на носовой палубе «Куреа» Акихито, который отчаянно махал рукой и указывал на корабельную радиоантенну. И когда желудок Юкико скрутился в узел, она поняла, что произошло. Каори сдержала слово. Наверное, она передала на частотах Кагэ сообщение о зреющем в Гильдии мятеже. И за считаные минуты разрушила все, что готовилось годами, а может быть, и десятилетиями.

И все ради ненависти…

В здании капитула прогремел очередной взрыв, и строение опасно накренилось. В задыхающееся небо поднимался черный дым.

– Каори, – прошептала Юкико. – Какая же ты сука…

Буруу плыл сквозь пепел и дым, пока Юкико пыталась разобраться в конфликте. Она скользнула взглядом за спину Буруу и обнаружила десятки членов Гильдии, сражающихся на земле, тела, распростертые в сточных канавах, покореженную латунь, истекающую красным.

Как много погибших…

Я не могу отличить их друг от друга! Лети ниже, Буруу. Нам надо посмотреть…

НЕТ.

Что?

Я НЕ БУДУ СПУСКАТЬСЯ.

О чем, черт возьми, ты говоришь? Мы должны помочь!

СЛИШКОМ ОПАСНО. ДЛЯ ТЕБЯ И ДЛЯ НИХ.

Мятежников? Что-то я не пойму…

Я НЕ ПРО ГИЛЬДИЙЦЕВ, ЮКИКО. А ПРО ТЕХ, ЧТО ВНУТРИ ТЕБЯ.

Рука Юкико потянулась к животу, где сразу же собрались искорки тепла.

Сейчас речь не о них!

ИХ КАСАЕТСЯ ВСЕ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ.

О боги, только не начинай вести себя со мной по-мужски прямо сейчас.

К ЧЕМУ-ТО ДРУГОМУ Я МАЛО ПРИСПОСОБЛЕН.

Я человек! А не какой-нибудь чертов инкубатор, который ты должен заворачивать в вату!

НЕ СТОИТ БРОСАТЬСЯ В РУКОПАШНУЮ С СОТНЕЙ ВРАЖДУЮЩИХ ЧИ-МОНГЕРОВ…

Там умирают люди!

ЛУЧШЕ ОНИ, ЧЕМ ТЫ.

Черт возьми, именно поэтому мы тут! Некоторые считают, что одна жизнь стоит больше, чем другая. Гильдийцы стоят дороже, чем обычные граждане. Знать дороже простолюдинов. Жители Шимы дороже гайдзинов.

ЮКИКО…

Нет! Надо бороться за жизнь любого и каждого, либо вообще не стоит сражаться!

Громоподобная ударная волна обрушилась на них, едва не сбив Юкико со спины Буруу. Закричала Хана, указывая на завод по переработке чи, на огненный шар, расцветающий над ним и поднимающийся в небо. Комплекс разлетелся вдребезги, как стеклянный сосуд, в грохочущем зеве взрыва затерялись вопли клаксонов. Ленивое пламя тянулось вверх и вширь, черными мазками расплываясь по кроваво-красному небу.

– Что, черт возьми, происходит? – выкрикнула Хана.

– Каори разоблачила мятежников Гильдии по радио! А их никто даже не предупредил. Мы должны помочь!

– Помочь? Но кому? Я не могу сказать, кто мятежник, а кто – нет!

КРАСНЫЕ.

Голос Буруу эхом отозвался в том месте, где обитала головная боль.

Юкико прищурилась, пытаясь различить хоть что-нибудь сквозь кроваво-черный туман. Она заметила двух лотосменов, петляющих среди полуразрушенного лабиринта. Один преследовал другого, за ракетными ранцами тянулись шлейфы сине-белого пламени.

Тот, что убегал, был помечен красной краской: беспорядочные мазки на наплечниках и глубокая линия на безликом лице. Преследователь выпустил очередь сюрикенов из ручного метателя, металлические звездочки сверкнули, как светлячки.

– Те, кто пытается бежать! – крикнула Юкико. – Они помечены красным!

– Ты права! – откликнулась Хана. – Наверняка это мятежники! Давай! Вперед! – Хана прижалась к спине Кайи, и пара нырнула в дым, кружа по спирали при спуске.

Кайя захлопала крыльями, и по округе разнесся ультразвуковой раскат песни Райдзина, рассеивая гильдийцев на улицах.

Буруу, не отрываясь, следил за бойней. Всплески огня из сюрикеномётов разрывали топливопроводы и пробивали резервуары с чи. Языки пламени, запутанные узлы линий и неуклюжие потасовки, лотосмены, сталкивающиеся в воздухе и кувырком летящие в руины, образуемые рушащимися