– Ты чего, повторять собралась?

– Нет, я дома не читала. Я вообще никогда историю дома не читаю, – отвечает Вера, – не запоминаю.

– А сейчас зачем тогда читаешь? – недоумённо вскидываю брови. Логику не улавливаю.

– Если я прочитаю параграф незадолго до урока, то без проблем смогу ответить на пятёрку, а вот накануне – не, – усердно машет головой, – не запоминаю.

– Ясно, – пожимаю плечами. Сделаю вид, что поверила, ведь у каждого могут быть свои особенности и тараканы.

– Эй, курицы! – мимо нас проносится одноклассник Витя. – Историю отменили, сейчас физ-ра будет!

Парень исчезает из виду, а мы с Верой переглядываемся.

– Думаешь, правда? – смотрю внимательно на Веру, которая тоже не торопится вставать с подоконника и нестись в спортивный зал.

– Не знаю. Витька хоть и не из компании Чернышевских, но очень хотел бы в ней оказаться. Поэтому от него чего угодно ждать можно.

Девушка всё-таки захлопывает учебник истории и убирает его в сумку. Мы одновременно спускаемся с подоконника и медленно плетёмся в сторону кабинета, в котором у нас по расписанию должен проходить урок.

Звонок ещё не прозвенел, поэтому на пути то и дело попадается какой-нибудь сорванец из младших классов, и норовит сбить нас с ног. Особенно, меня.

– Давай проверим, если что, я покажу тебе спортзал, а сама домой пойду. У меня освобождение, – замечает мой вопросительный взгляд, – я переболела неделю назад, вот.

– Ну, давай.

Стучим в дверь кабинета, пытаемся открыть, но ничего не выходит. Заперто.

– Ладно, пойдем в спортзал что ли… – предлагает Вера.

Мы берём куртки в гардеробной и выходим из здания школы, так как огромный спортивный комплекс, недавно построенный на деньги спонсоров, находится отдельно.

По пути встречаем учителя физкультуры, пожилого мужичка невысокого роста и достаточно щуплого телосложения. От него узнаём, что Витя нас не обманул, и физкультуру действительно поставили вместо истории.

Вера показывает мне женскую раздевалку, прощается и уходит, а я беру мешок со сменкой и иду переодеваться. Странное предчувствие сжимает желудок, но я старательно прогоняю его. Никогда не была слишком мнительной, нечего и начинать.

Влад

– Вечером отец хочет устроить приём, – сообщает брат.

Мы с Никитой идём по школьному коридору в направлении кабинета математики.

Приём – какой отвратительный пафос.

– Вы с матерью будете?

– С матерью? – яд так и сочится в каждом моём слове.

В доме Чернышевских желают видеть только меня и мою мать. Будто мы одни в нашей никчёмной семейке.

– Про мать – не знаю. Я – вряд ли, – отрезаю холодно.

Ненавижу все эти встречи, тусовки. Иллюзию идеальных родственных отношений.

– Не советую тебя так поступать, – качает головой укоризненно. – Ты знаешь, я могу…

– Ты меня вечно шантажировать собираешься? – за долю секунды оказываюсь возле брата.

Ворот его рубашки в моей руке. Хочется встряхнуть Никиту, наорать на него. Чтобы больше не смел…

– Мы не опоздаем? – ему плевать.

Он настолько уверен в том, что я во всём буду паинькой, что иногда не видит очевидного.

Мы заходим в класс. В глаза сразу бросается Рягузов. Он сидит возле новенькой и трясёт перед её лицом какой-то тетрадкой.

Настораживаюсь.

– Так что ты скажешь, Надежда, – с фальшивой нежностью, на выдохе Мишка произносит её имя. – Мне положить твою тетрадь на место?

Девчонка зажмуривается, а мне хочется врезать холёному директорскому сыночку. Чего он лезет к этой малышке?

Дёргаюсь в их сторону, но не успеваю что-либо предпринять. Никита перехватывает меня за предплечье и говорит шёпотом практически то же самое, чем угрожал мне пару минут назад. Я останавливаюсь, обречённо опускаю руки.

В груди полыхает от ненависти и невыплеснутых эмоций.

Смотрю на Скворцову, наши глаза встречаются лишь на мгновение, она тут же отворачивается. Морщится брезгливо.

Презирает? Ещё бы. Я и сам себя презираю за то, что происходит. Но поделать ничего не могу. Я на крючке.

Чем больше думаю об этом, тем больше злюсь. Гнев достигает апогея, я пинаю входную дверь и выхожу из кабинета.

Забыв про верхнюю одежду, иду на улицу. Запрыгиваю в тачку и еду домой.

Только там есть человек, способный меня понять.

Жаль, не всегда хочет видеть.

Глава 11

Открываю дверь раздевалки и заглядываю внутрь – никого. Странно, урок начнётся минут через пять, может быть, остальные уже переоделись?

Захожу, закрываю дверь на задвижку, чтобы никто не вошёл.

Быстро снимаю с себя школьную форму и кладу её на скамейку. Запрыгиваю в спортивный костюм и только потом развешиваю форму на вешалке.

В дверь стучат. Открываю.

Алина и Полина. Две подружки, не из мажоров, но что собой представляют, я пока не поняла. Вслед за ними подтягиваются остальные, замыкает процессию Штерн.

Я возвращаюсь на скамью и засовываю ноги в кроссовки. Девчонки болтают о чём-то незначительном, меня, словно не замечают. Так лучше. Мне их внимание до лампочки, я себя и в одиночестве достаточно комфортно чувствую.

Встаю, чтобы выйти из раздевалки, но прежде бросаю беглый взгляд на одноклассниц. Одна Штерн уже в костюме, остальные в одном белье стоят, в мешках со сменкой ковыряются. Копуши.

Жду, пока оденутся, потому что открывать дверь, когда девчонки в таком виде, совсем не комильфо. Вдруг кто-то мимо пробегать будет.

– Ой, это что у тебя? – вскрикивает Полина, рослая брюнетка с огромными круглыми глазами. Она тянет руки и касается пальцами кулона на шее одной из подружек Дианы. Та отшатывается, высокомерно поправляя цепочку с кулоном.

– Не твоё дело! – фыркает.

Если я не ошибаюсь, то её Машей зовут. Или ту, которая только к третьему уроку заявилась. Или обеих.

– Ой, подумаешь, – бурчит, но взгляды завистливые на шею девушки бросает. – Можно подумать, у тебя одной парень есть.

Алина толкает подругу в бок, они перешёптываются, спорят о чём-то,