Тишина.

Быстро поднимаюсь и на ощупь отыскиваю дверь. Не заперто. Выдыхаю.

Приоткрываю её, чтобы впустить немного света и заодно убедиться, что нахожусь в раздевалке одна. Ушли, и ладно, главное, что на этот раз меня никто не стал запирать. Надеюсь, Диана не настолько глупая, чтобы повторять один и тот же трюк несколько раз.

Раздаётся щелчок, и помещение наполняется светом.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что лучше бы Диана меня заперла.

На скамейке одиноко стоит мой рюкзак, на полу лежит мешок из-под сменки, чуть в стороне стоят сапоги. Всё. Ни спортивного костюма, ни школьной формы, которая должна висеть на вешалке, нет и в помине.

Вот гадина. Точнее, три гадины. Вторая Маша явно снаружи помогала, кто-то же выключил свет.

На этот Штерн раз даже дверь открытой оставила, потому что понимает, что я и сама не рискну выходить в таком виде.

Кожа покрывается мурашками, хотя до этого я особо не ощущала холод. Провожу рукой по плечам, присаживаюсь на скамейку. И что теперь делать? Идти в одном белье на другой край спортзала за своей курткой не вариант. Да и на улицу я всё равно не смогу выйти, до дома далеко, околею пока дойду.

Достаю из бокового кармана рюкзака телефон. Набираю номер Мышкиной. Стыдно, конечно, но другого выхода у меня нет. Вера говорила, что недалеко от школы живёт, надеюсь, не откажет мне в помощи.

Теперь главное, чтобы комплекс не закрыли, ведь уроки закончились, а второй смены в этой школе нет. Наш урок был последним.

Глава 12

Не отвечает.

Вера не отвечает, но я упорно продолжаю набирать её номер. После пятого раза понимаю, что так очень быстро посажу аккумулятор, убираю телефон обратно в рюкзак.

Бред. Ну как я опять умудрилась вляпаться в неприятности? Подтягиваю колени к животу, обнимаю их руками. Обидно. Но не время раскисать, мне в любом случае нужно выбираться.

Поднимаюсь и иду к двери. Если в зале никого нет, побегу, хотя бы заберу куртку.

Подумать легко – сделать сложнее. Как представлю, что добегаю до середины зала, и входная дверь открывается, так сразу дурно становится. От нервов подташнивает.

Всё-таки открываю дверь, чтобы убедиться, что совершенно одна в здании.

Так и есть. Но в холле слышится возня, поэтому сейчас бежать за курткой очень рискованно.

Хожу из угла в угол, из стороны в сторону, прокручивая в голове самые разные варианты.

Мышкина перезванивает, обрисовываю вкратце ситуацию. Обещает прийти с какими-нибудь вещами. Жду.

Продолжаю ходить взад и вперёд, периодически замирая и прислушиваясь.

Шаги. Да ладно.

Подумать, как следует, не успеваю, дёргаюсь к выходу в надежде увидеть там Веру и слегка приоткрываю дверь.

Высовываю голову и тут же прячу обратно, опять он?

Сердце бешено колотится о рёбра из-за неожиданного выброса адреналина.

Тихий стук. Голос Влада за дверью.

– Надя, мне показалось, или это была ты?

Крепче обнимаю себя руками. Боюсь отвечать.

Медленно открывает дверь.

– Стой! – кричу, сдавая себя с потрохами. Ну, а что мне делать?

Да и Чернышевский тоже хорош – кто же вламывается так бесцеремонно в женскую раздевалку?

– Надя, всё в порядке?

– Д-да, – мой голос дрожит, – не заходи. П-пожалуйста.

Всхлипываю. Причём достаточно громко. Этот звук непроизвольно вырывается из моей груди, и я прикрываю рот ладонью.

– Ты уверена? Точно всё в порядке? – продолжает допытываться. – Урок закончился двадцать минут назад, сейчас тренировка по баскетболу начнётся, ты не собираешься домой?

Да какое тебе дело, куда я собираюсь? – хочется нагрубить. Умом понимаю, что Влад не причём, но эмоции бьют через край. С трудом себя сдерживаю, чтобы не разрыдаться.

Смысл слов, сказанных парнем, доходит до меня не сразу. Тренировка по баскетболу? И сколько она будет длиться?

Медленно встаю со скамейки, поднимаю лежащий на полу мешок из-под сменной одежды, и прижимаю его к груди. То, что этот кусок ткани сейчас недостаточно чистый, волнует мало. Хочется хоть немного скрыть своё практически обнажённое тело.

Подкрадываюсь к двери, прижимаюсь спиной к стене. Во-первых, если Влад всё же не послушает меня и заглянет в раздевалку, не сразу меня увидит. Понимаю, что глупо, но эта мысль немного успокаивает. А во-вторых, так разговаривать проще, чем кричать через всю комнату.

Телефон вибрирует в руках. Мышкина.

«Прости, немного задержусь. Минут на десять».

– А… через сколько, ты говоришь, тренировка начнётся? – обращаюсь к парню, стоящему за стенкой.

– Минут через десять, ты хочешь остаться? – усмехается.

Очень весело.

– Ты уверена, что помощь не нужна?

Молчу. Потому что не уверена, потому что понимаю, что оказалась в страшной западне.

– Мне… – как же тяжело говорить. Слова отказываются складываться в предложения, в голове гудит, а тело дрожит от нервов и лёгкой прохлады. – Мне нужна од-дежда…

Тяжело выдыхаю. Стыдно. До боли в груди стыдно. Хочется, чтобы весь этот треш оказался просто кошмарным сном. Открыть глаза, посмотреть в потолок и понять, что проснулась.

– Одежда? Надя, что произошло? – обеспокоенно.

Готова завыть в голос. Зачем допытывается, неужели не слышит, что мне и так не просто говорить? Раздражает до зубного скрежета, до сжатых кулаков, до дрожи в пальцах.

– А ты угадай? – взрываюсь. – Штерн твоя опять постаралась. С подружками…

Не могу договорить, моральные силы оставляют и жалобный стон оглашает комнату. Рыдания вырываются наружу, словно лава из пробудившегося вулкана, горячие слёзы бегут по щекам.

– Надя, что они тебе сделали? Скажи, Надя…

Я с трудом слышу его вопросы, потому что от звука собственных рыданий закладывает уши, дышать становится тяжело.

Влад что-то ещё говорит, просит ответить, а потом открывает дверь и врывается в раздевалку. По звуку достаточно быстро определяет моё местоположение и упирается взглядом.

Взвизгиваю, требую отвернуться. Выйти. Зажмуриваюсь, но больше инстинктивно,