– Я все понял, братец. Но вообще-то я имел в виду другое. Люди убивают людей. Отнимают у них не только пищу, но и жизнь. Просто так. Для удовольствия. Мы убиваем, чтобы есть. Ведь если не поедим – умрем. А люди? Им зачем убивать? Разве это не Зло, когда убивают соплеменников?

– Зло, конечно. Наверное, у людей что-то сдвинулось в головах, часть из них стали плохими, злыми. Почему? Я не знаю, Быстрик. Боги, наверное, так сделали.

– Плохие ваши боги. И, кстати, – с чего вы взяли, что они есть? Бог один! Он создал всех! И это был однорог. Звали его Антудиум. Он ткнул рогом – и появилось море. Испражнился – появилась земля. Поплевал на все стороны – появились существа!

– Тьфу! Это мы чего, получается, по дерьму ходим?! Надо будет рассказать Даранчику, он ржать будет так, что с повозки свалится! Почему-то его невероятно развлекает все связанное с процессом выделения съеденного! Хе-хе-хе…

– Пфхх… да ну тебя, братец, насмешил! Святотатец. Наша вера ничуть не хуже вашей! И в дерьме нет ничего плохого, из него все растет! Анара говорила, что навоз совершенно необходим растениям для питания! А вы потом эти растения едите! Значит, что вы едите? Пфхх…

– Тьфу на тебя! Тебе только с Даранчиком болтать! Вот уж вы нашли бы тему для обсуждения!

– Точно, нашли бы! Жалко, что я не могу с ним говорить мыслями…

– Так научись говорить по-нашему! Не верю, что ты не можешь изобразить звуки человеческой речи! Я читал, что однороги, которые долго жили с людьми, учились говорить. Трудно, да, но кому легко?

– Трудно… но я буду стараться. Хм… братец, скучаешь по Анаре? Я вижу: она у тебя перед глазами стоит. Тебе, кстати, нужно научиться получше закрывать то, о чем ты думаешь. А то выскакивает… нет, я не вижу ничего плохого в картинках совокупления, это вполне нормально и хорошо – существам положено размножаться, но я же знаю, как ты стеснителен, не хочешь, чтобы я смотрел, когда вы делаете щенка… хмм… ребенка. Так что ты поучись ставить барьер. Я давно тебе хотел это сказать. Ты очень громко думаешь, когда разговариваешь мыслями!

– Э-э-э… хм… м-да. Печально. А когда не разговариваю с тобой, ты слышишь мысли?

– Нет. Тогда ты закрыт. А когда говоришь – раскрываешься. Мама учила меня, что нужно выстраивать в голове пещеру, представлять, что ты говоришь с собеседником через дырку в камне. Что все остальные вокруг не могут тебя слышать. А когда хочешь сказать всем сразу, ты камень вокруг себя удаляешь и говоришь. Понимаешь?

– Понимаю. Буду тренироваться… Скучаю, Быстрик, очень скучаю. Люблю ее. У нее скоро должен родиться наш ребенок, а я вот еду непонятно куда, непонятно зачем, и когда вернусь – неизвестно! Как подумаю об этом – аж выть хочется!

– Хм… я тоже скучаю по Анарочке, но… прости, мне так нравится путешествовать – мне тоже выть хочется! От радости! Лес, дорога, воздух! Сидеть в доме не очень приятно, даже если у дома есть огород. Мне с вами очень хорошо, но я привык жить на воле, в лесу. А теперь – и воля, и лес, и вы с Даранчиком! Если бы еще не эта вонючка… старая, вредная, противная вонючка! Он меня злит! Очень хочется проткнуть его рогом!

– Не вздумай… потом хлопот не оберемся. Да я и сомневаюсь, что его можно так запросто прикончить. Вот если бы его поднять в воздух, на высоту вон той горы, да отпустить! И то выживет – воткнется в землю и там будет вонять!

– Пфхх… точно! Вот если бы растащить его на кусочки да кинуть рыбам!

– Вот видишь, а ты говоришь – только люди злые! Хе-хе-хе… Да ладно, терпи, ты его почти и не видишь… а я-то общаюсь с ним каждый день! Кстати, не такой уж и гадкий дед, между прочим. Вредный, да, но, если найти к нему подход, вполне можно общаться. Он науки любит, магию. Если его подбодрить, попросить рассказать о магии, он так увлекается, что может часами подряд говорить! Главное – кивать!

– Не буду я ему кивать. Побегу лучше поймаю какую-нибудь дичь. Ты не против, братец? Я слушать буду – если что, ты мне кричи, вдруг злые люди появятся.

– Да вряд ли злые люди покусятся на караван, в котором едет колдун. Старикашка вредный, но колдун он могучий. Испепелит так, что и костей не останется. Хотя… всякое бывает. Но я тоже загрузился заклинаниями. Так просто нас не взять! Опять же – Даранчик со своей пращой!

– Да, от могучего Дарана Великого все злодеи разбегутся, это точно! Пфхх… Ну я побежал!

Илар проводил взглядом Быстрика, исчезнувшего в придорожных кустах, вздохнул, глянул на возчика, невозмутимого, молчаливого мужчину лет пятидесяти с огромными, свисающими на подбородок усами, и закрыл глаза, чтобы не видеть физиономию старика, мирно посапывающего на своем ложе.

Фургон был огромным, настоящий дом на колесах, в нем могли с удобствами разместиться шестеро пассажиров, не считая возницы, и все бы хорошо, если бы не старый колдун, отравляющий воздух закрытой повозки всевозможными запахами, которые чуткий нос Илара никак не желал принимать в организм. Вонял старикашка, по правде сказать, как тухлая рыба. От него пахло потом, мочой, старыми носками и чем-то кислым, чем пахнут махнувшие на себя рукой старики на самых последних годах своей жизни.

Кроме своей особой, патологической вонючести старик отличался дурным нравом и способностью встревать в неприятности. Он норовил сказать гадость всем, с кем общался на этом долгом пути, и все без исключения караваны отказывались принимать их фургон в свои ряды – даже за хорошие деньги (Илар пробовал договориться). Как говаривал Иссильмарон, он не собирается идти на поводу у каких-то там проклятых бездарей и сдерживать свои выражения ради спокойствия болванов, не понимающих, с кем они имеют дело.

Илар был уверен – караванщики прекрасно это понимали, будучи опытными людьми и тертыми жизнью профессионалами, и они предпочитали отказаться от денег, но не вносить в свою жизнь нечто черное, вонючее и скандальное. Илар с ними был согласен. Ему же ничего не оставалось, как терпеть этого человека, если только в том осталось еще что-то человеческое.

Колдуну больше семисот лет, и ему уже на все плевать. О чем он регулярно сообщал в промежутках между сном, обедами и… всем, что следует за обедами. Возможно, что Илар тоже станет этаким человеконенавистником – лет через пятьсот. Или шестьсот. Если доживет, несмотря на свои эксперименты с колдовством.

Илар забылся в полудреме, и перед глазами – дворец императора, снова Большой совет Ордена… Неприятно, да. Фактически – изгнание. Впрочем, не самый плохой исход всех событий. Грустно только, очень не хотелось уезжать. Но ведь не навечно же! Десять дней туда, десять дней обратно, ну и там неделя на все про все. Не так уж и страшно! Странно… рядом никого из тех, с кем провел последний год, только Даран да Быстрик. Ни Леганы, ни Анары… ощущение пустоты. Вот вроде бы и не привыкать – путешествовал ведь уже вдвоем с Дараном, и все равно… тоскливо.