– Мисс Голдман.

До Мэрибет не сразу дошло, что мисс Голдман, к которой обращаются, это она. «М. Голдман», – вписала она в формуляр. Давным-давно она уже не пользовалась этим именем, это была девичья фамилия ее матери.

– Да. Это я.

Менеджер, красивая полная женщина в красном костюме с улыбкой смотрела на нее.

– Я так понимаю, вы хотите оплатить посещение наличными?

– Да, – подтвердила Мэрибет.

– Дело в том, что это против наших правил.

– Я не понимаю, в чем проблема. – По своему кесареву и оскаровой операции на ухе Мэрибет знала, что со страховкой их ждет гора бумажной работы. И почему они не хотят, как проще?

– Возможно, врач посчитает нужным сделать анализы. А согласно акту о доступной медицинской страховке, застрахованы должны быть все граждане. Особенно если речь идет о лечении в сфере кардиологии.

– Это же в первую очередь моя забота?

– Я пытаюсь разъяснить вам наши правила. Может, вам отправиться в отделение неотложной помощи? – сказала она после паузы.

– Неотложка мне не нужна. У меня есть деньги. Я могу оставить взнос.

Казалось, что менеджеру искренне жаль. Но она все же покачала головой.

– А вы хотя бы можете посоветовать мне такого кардиолога, который меня примет? – Голос у Мэрибет уже не звучал так, будто весь мир принадлежит ей. Скорее она как будто просила подать ей хоть чайную ложечку.

– Может, доктор Грант? – предположила секретарь.

Менеджер нахмурилась.

– Это хирург? – поинтересовалась Мэрибет.

– Кардиолог. Один из основателей нашей клиники, – ответила секретарь.

– Нет. Только не доктор Грант, – в то же время сказала менеджер.

– Почему? Он возьмет наличными? – спросила Мэрибет.

– Да наверняка, – начала секретарь.

– Я не уверена, что он готов принять нового пациента, – перебила ее менеджер. И бросила суровый взгляд на секретаря.

– То есть никого мне не порекомендуете? – продолжала Мэрибет.

– Всем нужна страховка, – пояснила менеджер.

Мэрибет перевела взгляд на секретаршу, та опустила глаза в пол.

Все уже не так просто. Удача исчерпала себя.

Мэрибет пораженно собралась уходить. Уже в дверях секретарь похлопала ее по спине.

– Стивен Грант, – прошептала она. – Позвоните.

Вернувшись домой, Мэрибет достала украденные страницы каталога. Многие врачи рекламировали свои услуги. Но не доктор Стивен Грант. Про него была всего одна строчка. Пока в трубке звучали гудки, она вспоминала странный взгляд на лице менеджера, в котором буквально читалось тревожное предостережение. Секретарь взяла трубку. Сказала, что может записать на завтра. Мэрибет колебалась. Всего один прием. Неужели все может быть настолько страшно?

Доктор Стивен Грант принимал в районе под названием Дружба, не очень далеко от новой квартиры Мэрибет. В прошлой жизни она могла бы пройти такое расстояние пешком. Но в новой ее хватало всего на три квартала.

Она смотрела из окна автобуса на изящные кирпичные дома, которых в Питтсбурге оказалось довольно много, и они говорили о беспечности, словно падавшие переспелые яблоки. Точно так же и несколько дней назад по пути с вокзала Мэрибет поражалась тому, как тут красиво, раньше-то она думала, что Питтсбург – это дыра. А оказалось не так. Красивые пышные деревья, раскрашенные красками осени, симпатичные дома с витражами, аккуратная кирпичная кладка, ухоженные садики. Когда такси остановилось перед унылым зданием с пластиковой обшивкой, она разочаровалась, но в то же время испытала облегчение. Хватит того, что она сбежала, а уж наслаждаться жизнью совсем неприлично.

Это оказалось совсем рядом с одной из крупных клиник, только не в современном соседнем здании, как прошлое место, а рядом с кирпичным домом, который ей так понравился. Мэрибет два раза прошла мимо, настолько место было неприметное, лишь маленькая табличка на двери возвещала о том, что здесь принимает врач, и, открыв дверь, она подумала, что сейчас войдет в чью-то гостиную.

Но вместо этого Мэрибет оказалась в крошечной приемной, где стояли два стула и стол, за которым оказалась пожилая чернокожая женщина со сложной башней из кос на голове. Она подала Мэрибет такие же формуляры, как и накануне, Мэрибет заполнила и вернула, оставив пустыми поля с семейной историей и номером страховки.

Когда секретарь поинтересовалась страховым свидетельством, Мэрибет ответила, что будет платить наличными, подготовившись к отпору, которого не последовало.

– Оплата на месте, – ответила женщина. – Сто пятьдесят долларов.

Сто пятьдесят? Мэрибет ожидала не меньше трех сотен, с анализами, может, и того больше. На всякий случай взяла из своей заначки пятьсот (точнее, из заначек; она разложила стопочки по всей квартире, в надежде, что если кто вломится, то найдут не все).

– Возможно, потребуется делать анализы, – сказала она.

– Сто пятьдесят долларов, – повторила секретарь.

Мэрибет отсчитала деньги. Секретарь выписала от руки квитанцию и подала Мэрибет.

– Мне не нужно, – ответила она.

Секретарь вскинула бровь.

– Оставлю в карточке.

– Спасибо.

Мэрибет хотела было сесть, но женщина поманила ее за собой.

– Идемте.

В небольшом кабинете секретарь, которая, по всей видимости, была и медсестрой, измерила базовые показатели. А потом подала ей голубой халат для осмотра.

– Доктор Грант сейчас выйдет.

Дрожа в одном халатике, Мэрибет размышляла о правильности решения пойти к этому доктору Гранту, к которому можно было записаться прямо на завтра, который не мог себе позволить держать и секретаря, и медсестру, и который, как она начала подозревать, допустил какую-то ошибку, из-за которой уже не мог работать нормально. Она воображала себе горбатого злодея, как во всяких низкого пошиба юридических сериалах.

Но, когда он вошел, листая ее карту, Мэрибет увидела, что он и отдаленно не похож на злодея; даже можно сказать, довольно симпатичный мужчина чуть старше среднего возраста.

– Мисс Голдман. – Он протянул ей руку. – А я – Стивен Грант.

– Здравствуйте, а я Мэ… Эм. Голдман, – сказала она, заикаясь. Прозвучало фальшиво, хотя это было ее имя. Так записано в карточке.

– Насколько я вижу, вы примерно три недели назад перенесли операцию на сердце.

Она кивнула в ожидании его комментариев по поводу того, что в ее возрасте такая операция – большая редкость, и как ей «повезло», что все ограничилось двойным шунтированием.

– А что привело вас ко мне?