Так что я вернулась в дом, замерзшая, раздраженная и без какого-либо результата. Проходя через холл, я думала только о своей комнате, надеясь, что там уже развели огонь. Поэтому и врезалась в спину мужчины, столбом вставшего прямо посреди холла, где я никак не ожидала его обнаружить, да и делать ему там было нечего. Он обернулся и подхватил меня под руки, не дав упасть, и сам выпрямился.

– Эфимия! – воскликнул Бертрам, так как это был он. – Что это, черт побери, за место?

– Вы что здесь делаете? – ошарашенно спросила я.

– Какая разница, что я здесь делаю! – громко ответил он. – На подъездной дорожке мертвая горничная!

– О нет! Вы сбили Люси? Сколько раз я просила быть внимательнее за рулем!

– Никого я не переехал, – огрызнулся Бертрам.

Я прижала ладонь ко рту.

– Только не говорите, что это был Меррит!

– Меррита со мной нет. И никто никого не сбивал.

– Но вы сказали, что там мертвая горничная на дороге.

– Так и есть! – воскликнул Бертрам, в отчаянии вцепившись в волосы. – Почему она там?

– Я не знаю! – тоже повысила голос я. – Если она мертва, то вряд ли у нее есть право выбирать, где лежать!

– Пойдем, – потребовал Бертрам. Схватил меня за запястье и потащил обратно на улицу.

– А разве не нужно вызвать полицию? – спросила я, упираясь и пытаясь высвободить руку, но Бертрама было не остановить. Он протащил меня от дома до того места, где подъездная дорожка уже делала поворот, и там, на траве у скамейки, будто ее столкнула чья-то гигантская рука, лежала Люси. Руки и ноги были одновременно поджаты, но вывернуты под неестественным углом, точно у подобравшегося слишком близко к огню паука. Милое личико исказила гримаса и… боюсь, на этом я отвернулась. Бертрам по-прежнему держал меня за запястье, так что убежать я не могла.

– Нужно вернуться в дом, – нетерпеливо сказала я, но Бертрам не шевельнулся.

– Боже, все взаправду. Я думал, может, мне привиделось. Эфимия, ну почему везде, где бы ты ни оказалась, умирают люди?

– Это вы ее нашли, – запальчиво возразила я. – Когда я ее видела, она была очень даже жива и шантажировала меня!

– Шантажировала тебя! – повторил Бертрам. – И чем же?

– Я собиралась заплатить ей за информацию о смерти жены Мюллера.

– Это не шантаж, – с облегчением в голосе поправил меня Бертрам.

– Вы подумали, это я ее убила? – возмутилась я.

– Ну, ты же подумала, что я убил.

– Случайно!

Мы сердито уставились друг на друга. Оба тяжело дышали и раскраснелись – я чувствовала, как горят щеки.

– Что вы вообще здесь делаете? – требовательно спросила я. – Ричард вас послал?

– Нет, – отрезал Бертрам. – Мюллер попросил приехать, ради репутации Риченды. Неужели ты думаешь, что после всего произошедшего я соглашусь оказывать Ричарду услуги? После того, как он прогнал тебя?

– А Риченда взяла обратно.

– Проклятье, Эфимия, ты же знаешь, что я бы не смог! Ты отказалась выйти за меня замуж, – на этих словах он запнулся. – Если бы Риченда не предложила тебе эту должность, я бы что-нибудь сделал. Но не допустил бы, чтобы ты голодала. Ты это знаешь.

– Прошу прощения, что прерываю, мисс, сэр, – раздался позади голос старшего садовника. – В порядке ли Люси?

– Если вы имеете в виду лежащую на земле девушку, – начал Бертрам, обернувшись к нему, – то она мертва.

– Мне только показалось, что я слышал спор, – заметил Бенни. Голубые глаза внимательно рассматривали нас обоих.

Я покраснела сильнее, теперь напоминая себе раскаленную печь.

– Господи… – выдохнула я, глядя на Бертрама, осознав, что эмоции взяли над нами верх самым неподобающим образом. – Какого же вы о нас должны быть мнения!

– А, да он, наверное, решил, что мы убили ее, – махнул рукой Бертрам, садясь на скамейку и пряча лицо в ладонях. – Где бы ты ни оказалась, Эфимия, – покачал он головой. – Где бы ни оказалась…

– Если вы не возражаете, – произнес Бенни, делая шаг вперед. – Я проверю, мертва ли она, как полагается.

– А что, можно как-то не так умереть? – В вопросе Бертрама звучали истеричные нотки.

Бенни на мгновение склонился над Люси, затем выпрямился и сообщил:

– Да, к сожалению, Люси мертва. Я позову кого-нибудь из садовников, мы перенесем ее в дом.

– Тело нельзя двигать! – выпалила я. Бенни перевел на меня удивленный взгляд. – Нельзя, если произошло преднамеренное убийство.

– Кому бы пришло в голову навредить Люси? – спросил он. – Она горничная. Таким, как вы, до нее дела нет.

– Уверена, что кому-то дело было, – тихо откликнулась я, с ужасом вспомнив, как мы с Бертрамом ругались над телом.

Бенни какое-то время смотрел на меня.

– В таком случае, полагаю, необходимо позвать хозяина дома. Лучше бы вам пойти за ним, мисс. Я останусь здесь с Люси и этим джентльменом.

– Бертрам Стэплфорд, – представился Бертрам. – Прибыл только что. Меня пригласил Мюллер.

– Как скажете, сэр, – согласился Бенни. – Хозяин в кабинете помощника. Как идти в конюшню, мисс, будет дверь направо. Пожалуйста, не беспокойте миссис Мюллер, для нее и так сама новость будет потрясением. Не хочу, чтобы ей пришлось заниматься те– лом.

– Разумеется, – машинально ответила я. Бенни махнул рукой в сторону конюшен, аккуратного квадрата построек у подножия небольшого холма. Из-за внушительного размера казалось, что они близко, но добралась я до них лишь через несколько минут, запыхавшаяся и с растрепавшейся причес– кой.

Пробежав сквозь высокий арочный вход, я открыла первую дверь справа. Стучать я не стала, так что в открывшемся проеме передо мной предстал удивленный Мюллер и высокий рыжеволосый мужчина в твидовом костюме, оба склонились над большим столом, изучая какие-то планы.

– Люси мертва, – задыхаясь, выпалила я.

Они заговорили одновременно:

– Кто такая Люси? – спросил Мюллер.

– Люси, бог ты мой! – воскликнул рыжеволосый мужчина.

А потом я очень кстати разрыдалась. Мюллер тут же оказался рядом, довел меня до стула, усадил и вложил мне в руку свой платок.

– Она одна из горничных, сэр, – пояснил помощник.

– Как это ужасно, – помрачнел Мюллер. И снова сосредоточил все внимание на мне, легким движением коснувшись моего плеча. Этот жест слегка выходил за рамки приличий, но в то же время чрезвычайно успокаивал. – Ах вы, бедняжка, – вздохнул он. – Вы пережили ужасное потрясение. Гродин, у вас где-то был здесь бренди. Принесите мисс Сент-Джон бокал.