– Нет, правда, не стоит, – ловя ртом воздух, попробовала возразить я. Все всегда торопились напоить меня бренди в таких случаях. Ненавижу его.

Мюллер поднес его к моим губам.

– Ну же, один глоточек, – мягко велел он. – Сразу сил прибавится.

Я послушалась. Едва раскаленная жидкость попала в горло, я тут же раскашлялась. Мюллер отставил стакан и опустился на колени рядом со мной.

– Ну же, Эфимия, – тем же заботливым тоном обратился ко мне он. – Вы гораздо сильнее. Нам нужно знать, как произошел этот несчастный случай. Где…

– Это был не несчастный случай, – прервала его я. – Ее убили.

– Гродин, – позвал Мюллер. – Отправляйтесь в дом и посмотрите, что там происходит. Бедная девушка не в себе. Попросите леди Риченду прийти сюда, а мы встретимся на месте.

Стук двери возвестил об уходе Гродина. Мюллер встал с колен и присел на край стола напротив.

– Моя дорогая Эфимия, смерть – это чудовищное потрясение. Я знаю, что на вашу долю выпало более чем достаточно проблем как в охотничьем домике в Шотландии, так и на той несостоявшейся свадьбе, но вы не должны давать волю воображению, – он помедлил. – Знаете, я же сразу вас узнал.

Его слова отрезвили меня не хуже ведра ледяной воды. – Вы знали, что тогда в «Замке» была я?

Мюллер кивнул.

– Фредерик описал вас в самых хвалебных выражениях. – На этих словах он слегка смутился, но быстро взял себя в руки. – Я подумал, что вы поступили чрезвычайно храбро, поддержав тогда Риченду. И ваша преданность ей дорогого стоит. Думаю, вы… просто неподражаемы, – с запинкой, но он все же закончил фразу.

На этих словах я осознала, что вообще-то у меня каштановые волосы и миниатюрная фигура, как раз того типа, который, по описанию Люси, должен нравиться Мюллеру. Неожиданно я почувствовала себя очень уязвимой. Мюллер снова улыбнулся, но остался сидеть на месте.

– Бертрам в доме, – вырвалось у меня. – Это он нашел Люси.

– Какое неприятное знакомство с моим поместьем, – вздохнул Мюллер. – Думаю, стоит забрать бренди Гродина с собой.

– А вы разве не… – начала я.

– Да, – согласился Мюллер. – В доме много всего другого, и превосходного качества, но, как вы знаете, по традиции в чувство приводят столовым бренди, и этот почти такой. – Он взглянул на этикетку. – Боже милостивый, неудивительно, что вы так кашляли. Моя дорогая, простите.

– Вас совсем не волнует, что случилось с Люси? – спросила я, вытирая глаза.

– Эфимия, у меня в поместье работают больше четырех сотен мужчин и женщин. По закону природы время от времени происходят несчастные случаи. Разумеется, мне очень жаль, что этот случай оказался смертельным, но смерть – это прискорбный факт жизни. Мне это слишком хорошо известно. – Он опустил взгляд на руки и вздохнул.

– Конечно, мне так жаль, – смутилась я. – Я не хотела напоминать вам.

Мюллер покачал головой и поднял взгляд на меня.

– Мы оба знаем, что после трагедии жизнь продолжается, хотим мы того или нет.

Я непроизвольно потянулась к нему и коснулась его руки. Совершенно неприемлемо! Но он взял мою руку в свои и мягко пожал.

– Значит, решили, больше ни слова об убийствах? – спросил он.

Неизвестно, что бы сделал каждый из нас потом. Сквозь распахнувшуюся дверь в комнату влетела Риченда. Мюллер должен был тут же отстраниться, но он еще раз пожал мне руку прямо на глазах у Риченды и только потом отпустил и поднялся.

– Что происходит? – спросила Риченда, и голос у нее был отнюдь не радостный.

– Именно это я и собираюсь выяснить, – ответил Мюллер. – Эфимия пережила серьезное потрясение, я не хотел оставлять ее одну. Риченда, вы могли бы проводить мисс Сент-Джон в ее комнату? Пока мы во всем не разберемся, остальной персонал не должен ничего знать. Полагаю, тело нашел ваш сводный брат.

– Бертрам! – воскликнула Риченда, и ее тон явно не предвещал упомянутому джентльмену ничего хорошего.

Проходя мимо, Мюллер коснулся плеча Риченды.

– Я знал, что могу на вас положиться, – произнес он и вышел.

– Что, черт побери, происходит? – потребовала объяснений Риченда.

– Не уверена, – медленно ответила я. – Но, думаю, его знаменитое обаяние почти победило.

– Почти? – прицепилась к слову Риченда. – Чем вы тут занимались до моего прихода? Ты держала его за руку!

Если бы взгляды могли убивать…

– Я считаю, что Люси убили. Мюллер хотел, чтобы я перестала это твердить.

– Поэтому вы держались за руки? – фыркнула Риченда.

– Наверное, он так хотел меня успокоить, – предположила я. – Только теперь я не совсем уверена.

– Ты же не думаешь, что он убил Люси, правда?

– Он весь день провел с помощником. По крайней мере, он нам утром сообщил, что собирался обсуждать дела поместья.

– И что это еще за Люси?

– Горничная, которой я собиралась заплатить за информацию.

– Ты ее получила? – тут же вскинулась Риченда.

– Мы не встретились…

– Потому что она умерла?

Риченда вытащила из-за стола стул с низкой изогнутой спинкой и бухнулась на сиденье. Дерево предостерегающе скрипнуло.

– Как неудачно, – заметила она. – Ты рассказала Мюллеру о нашем уговоре?

Я потрясла головой.

– Хорошо. И не говори, – велела Риченда. – Люди могут неправильно понять.

– Но вы разве не видите, что ее могли убить именно, чтобы она ничего не рассказала?

– Ты кому-нибудь говорила о вашей встрече?

– Конечно же нет, – возмутилась я. – Я же не идиотка. А вы?

Взгляд Риченды мог бы остановить на месте целую армию:

– Я тоже не идиотка.

– Нет, конечно, – поспешно согласилась я. – Но очень странно, что ее убили как раз, когда она должна была встретиться со мной.

– Хочешь сказать, чрезвычайно подозрительно. Ты уверена, что больше никому не говорила о нашем плане?

– Да, – кивнула я. – Меня ни капельки не радовала сама необходимость заниматься этим. Как вы помните.

– Как она умерла? Что они сделали?

– Не знаю. Бертрам вбежал в дом, крича о мертвой горничной на подъездной дорожке. Сначала я подумала, что он или Меррит сби– ли ее.

– А они сбили?

– Нет. Меррита здесь нет. И она была не на дорожке. Лежала на траве, будто упала с каменной скамейки.

– Снаружи довольно холодно, чтобы просто сидеть, – протянула Риченда. – Мне казалось, вы должны были встретиться в розарии.