class="p1">Сноровисто сложив в очаг дрова, слуга собрался уже поджечь их, но был остановлен Иннегардом.

— Эй, погоди-ка! — поднялся со своего места Иннегард. — Я сам. Виарина!

Он взглянул на виконтессу, повернулся в сторону очага и направил ладонь на сложенные поленья. Зал озарила огненная вспышка, сорвавшаяся с руки полуэльфа, и дрова ярко полыхнули.

— Для самоучки неплохо, — негромко прокомментировал князь, тонко улыбнувшись. Его слов в общем возбужденном гомоне и изумленных вскриках никто не расслышал.

— А твой будущий муж такое умеет? — выкрикнул Иннегард, повернувшись к виконтессе и слегка пошатнувшись.

Только тут Астид осознал, что Иннегард пьян.

— Ему это ни к чему. Очаг в доме я смогу разжечь и сама, — насмешливо парировала Виарина.

Стихающие удивленные восклицания гостей сменились смешками. Скулы Иннегарда покраснели в ответ на колкость. Он вернулся на свое место, и, опустошив один бокал вина, тут же приник к следующему. Постепенно обстановка в зале стала более раскованной. Фаннегард поднялся и, махнув музыкантам, пригласил Киару на танец. За ними потянулись и остальные. Поддавшись влечению веселой музыки, гости отплясывали задорные плясовые, кружили своих дам в легкомысленном хороводе. Гилэстэл, отчасти подчинившись общему настроению, но в большей степени из чувства долга, тоже вышел на круг. Предложив руку баронессе, с заботливой осторожностью повел её по залу в медленном танце.

Астид искоса наблюдал за Иннегардом. Тот сидел, навалившись грудью на стол, то и дело прикладываясь к чаше с вином, и исподлобья сверля взглядом танцующих Виарину и Эрегарда. Полукровка видел, как наливаются алым мочки ушей и дергается жилка на виске Иннегарда.

— Виарина! — Иннегард резко поднялся, опрокинув пустую скамью.

Его громкий голос заставил гостей унять смех, прервал музыку и застопорил танец.

— Виарина! — направляясь неверной походкой к брату и виконтессе, с дерзкой развязностью выкрикнул Иннегард. — Как тебе мой братец? Он хорошо вооружен? Хотя, зачем я спрашиваю? Ты ведь уже оценила арсенал дома Фаннегард. Вот к чему такая спешка со свадьбой! Пока свадебное платье еще может скрыть плоды вашей альковной баталии!

Лицо невесты вспыхнуло ярче пламени в очаге. Эрегард, отпустив её руку, шагнул навстречу брату.

— Иннегард! Как ты смеешь!

— Уйди прочь, братец, — отпихнув с дороги жениха, Иннегард схватил Виарину в охапку. — Потанцуй со мной, дорогая дешёвка! Ну же!

Потянулся к её лицу, впился мокрыми от вина губами в её губы. Эрегард зарычал, и, бросившись на брата, оторвал его от Виарины. Оттолкнул, замахнулся, ударил кулаком в лицо. Не удержавшись на ногах, Иннегард упал. Взвыв, он извернулся на полу, дернул Эрегарда за ноги, свалил и подмял под себя. Под визг женщин и встревоженные крики мужчин братья покатились по полу, награждая друг друга тумаками и осыпая ругательствами.

— Я тебя убью, Эрегард! Убью!

— Негодяй! Не смей прикасаться к моей невесте!

К ним бросились мужчины, разняли, подняли на ноги и развели в стороны. Иннеград продолжал бесноваться в чужих руках, норовя вырваться и продолжить потасовку.

— Убью-у! — выл неистовым воем, уродуя красивое лицо гримасой ярости.

К Эрегарду подбежала Виарина, прижалась, обнимая.

— Эрегард!

— Пусти, Виарина!

— Эрегард! Не надо! Это хмель в нем говорит!

— Так пусть прикажет ему замолчать! Мне плевать, что он мой брат!

— Иннегард! Ты пьян! — обернувшись, с негодованием выкрикнула Виарина. — Уймись!

Глядя на её рассерженное лицо, полуэльф внезапно успокоился, замолчал, лишь презрительно кривясь. Стряхнул руки державших его мужчин, поправил кафтан, отбросил с лица растрепанные волосы.

— Лицемерка, — сказал, словно плюнул.

— Не тебе меня обвинять! — отрезала Виарина.

К Эрегарду торопливо подошла баронесса. Окинув сына взволнованным взором, повернулась к Иннегарду.

— Иннегард! — оглаживая живот, баронесса одарила пасынка суровым взглядом. — Твоя выходка отвратительна. Ты обязан извиниться. Мы ждем.

— Извиниться? За что же, матушка?

— За то, что ты сказал о своем брате и его невесте.

Иннегард с горькой усмешкой взглянул на приблизившегося отца.

— Даже если это правда? Отец!

— Мы ждем! — в голосе баронессы зазвенел лед. Фаннегард, хмурясь, смотрел на старшего сына.

Иннегард перевел взгляд на Виарину, на Эрегарда, потирающего плечо и буравящего брата враждебным взглядом.

— Подавитесь, — пробормотал полуэльф себе под нос. И произнес громко, на весь зал. — Извини, Эрегард! И ты, Виарина. Отец, матушка, — поклонился в их сторону. — Простите моё неподобающее поведение. И вы, уважаемые гости. Я приношу извинения! Всем! Ну, так что? Мне нальют искупительную чашу? Что-то в горле пересохло от волнения.

— Тебе уже достаточно, — неодобрительно бросил барон, который, как и Гилэстэл, заметил издевку в голосе Иннегарда. — Будет правильным, если теперь ты отправишься спать. Успеешь придти в себя. Послезавтра свадьба, и я не хочу, чтобы ты её испортил.

— Как скажешь, папенька.

Иннегард снова согнулся в низком поклоне, развел руки в стороны, взмахнув ладонями. После его ухода в зале еще несколько минут стояла неудобная тишина. Постепенно гости оживились, вернулись за столы, заиграла музыка.

Гилэстэл, наблюдая исподтишка за четой хозяев, склонился к Астиду.

— Взгляни на них. Теперь ясно, кто здесь хозяин на самом деле.

Баронесса с сердитым лицом тихо отчитывала мужа, а тот лишь кривился и кивал в ответ на её слова.

Глава 11

Служанка спала, откинув голову назад, приоткрыв рот и иногда всхрапывая. Астид открыл глаза, зевнул. Приподнялся на локте, заглянул в лицо девушки, разделившей с ним ложе в эту ночь. На круглом лице — мятые следы от подушки, кожа на мягкой белой шее собралась складками. Бодрствующей она была привлекательнее, чем сейчас. Старательная, но неуклюжая и неумелая, она стал разочарованием этой ночи. Астид с насмешливой досадой дернул щекой, отбросил одеяло и слез с высокой широкой кровати. Оглянувшись, вспомнил Мэйв и усмехнулся — наверняка те, кто мало-мальски понимал толк в любовных утехах, предпочитали месту прислуги другое занятие.

Утро ворвалось в распахнутое окно суетливыми голосами снующих по двору слуг — подготовка к свадьбе шла полным ходом. Служанки тащили корзины с цветами, носились с ворохами цветных лент, трясли ковры. За воротами замка слышался стук молотков и визг пил. Шум разбудил девушку. Она потянулась, разомкнула глаза, и, увидев льющийся в комнату солнечный свет и стоящего у окна Астида, испуганно вскрикнула:

— Ах ты, батюшки!

Поспешно спрыгнув с кровати, служанка принялась натягивать платье.

Астид подошел к столу, налил в бокал воды из кувшина, и незаметно кинул туда щепотку зелья из коробочки, предусмотрительно приготовленной с вечера.

— На-ка, голубушка, освежись, — подойдя к служанке, полукровка с улыбкой подал ей питьё.

— Спасибо, ваша милость, — служанка, польщенная вниманием, приняла бокал из его рук, выпила, ласково посматривая на господина.

— Ты прелесть, — забирая бокал из её рук, сказал Астид.

Служанка выскочила за дверь, поправляя