Я берусь за листочки с заданиями и не верю своим глазам: у меня в руках снова задания на испанском, только другие! Тут какая-то ошибка? Замдекана, как назло, отлучилась, и за преподавательским столом сейчас сидит один Дикарев. Но время дорого. Я встаю и иду к нему.

— Простите…

— Говорите тише, — отвечает он, и мне приходится наклониться буквально к его уху, чтобы объяснить свою ситуацию:

— У меня оказалось два задания на испанском языке. Английского нету.

— В самом деле? — он вздергивает бровь, и высокий загорелый лоб покрывается тонкими морщинками. — Дайте посмотреть.

Я протягиваю ему все листочки: и с заданиями, и со своими ответами. Он перебирает их и быстро говорит:

— Сейчас посмотрим, что здесь можно сделать. Вы можете включить телефон?

Я смотрю на него в недоумении, и он поясняет:

— Я вам в вотсап скину ссылку на облако с заданиями. Распечатанных вариантов у меня нет, а я здесь один дежурю. Давайте ваш номер.

Я быстро шепчу ему свой номер и иду копаться в сумке. Сосед по парте недовольно смотрит на меня и говорит на всю аудиторию:

— То есть некоторым можно использовать телефоны, да? Для некоторых особые условия?

— Можете жаловаться в деканат, — спокойно отвечает ему Василий, набирая текст на экране айфона, и сосед сникает над своим листочком.

Через долю секунды мне на вотсап приходит ссылка с неизвестного номера. Сердце бьется так, что я почти глохну от стука крови в ушах.

“Открывается?” — пишет мне Дикарь, и я мгновенно набираю ответ: “Да, спасибо огромное!”

“Удачи” — прилетает новое сообщение, и я вдруг снова краснею горячей волной.

Это просто стандартная форма вежливости, одергиваю я себя и глубоко дышу, чтобы унять волнение.

В папке, которую расшарил со мной Дикарь, лежат пять файлов: три на английском языке и еще по одному — на французском и на итальянском. Замдекана говорила, что задания на дополнительных языках распечатаны на листочках, но я решаю, что буду переводить все с экрана.

Я уже и так слишком много общалась с этим Василием, который почему-то слишком сильно действует на меня.

Через два часа я сдаю листы со всеми заданиями и выхожу из аудитории. Ноги подкашиваются от усталости, но я довольна собой — без словаря сделала все восемь переводов. Если даже я не прошла во второй тур этого конкурса, получила ценный опыт.

Не помню, когда я в последний раз так смотрел на девушку. Скользил глазами по фигуре, отмечал самые мелкие движения глаз, блеск волос, ритм дыхания, вздымающего грудь. Она одета так, что ничего толком нельзя разглядеть: серая толстовка скрывает контуры фигуры, видно только милое ненакрашенное лицо, стянутые в небрежный узел густые русые волосы, тонкие руки и бесконечные ноги. И никакого шанса угадать, какая там, например, грудь — под такой хламидой можно спрятать и нежные девичьи холмики, и волнующе зрелые полукружия, которые так и хочется взвесить на руке…

Я мысленно прикидываю, как она может выглядеть без одежды… да хотя бы в купальнике. И чувствую такую завораживающую смесь любопытства и сексуального возбуждения, что беспокоюсь, не замечает ли кто-то со стороны, что со мной происходит. Черт знает, что со мной творится! Я ведь взрослый мужик, не задрот какой-нибудь, у меня буквально вчера вечером был секс с опытной и страстной любовницей…

А сейчас я смотрю на девочку, которая вспыхивает румянцем от случайного взгляда — и замираю. Часы в аудитории прошли незамеченными. Я с трудом удержался от того, чтобы сунуть ее задание на проверку первым — так хотелось узнать, как она справилась. Посидел немного с предподавателями и уехал. Они напишут мне обо всех результатах на емейл. А я пока поеду в качалку, чтобы сбросить напряжение.

По дороге в клуб мне звонит Вика, но я игнорирую ее звонок. И все последующие — тоже. Мы ни о чем не договаривались, и совесть моя чиста.

Сегодня мне не хочется думать ни о ком, кроме Маши.

12

Галка не давала мне покоя весь вечер.

— Маш, я точно тебе говорю, он на тебя смотрел!

— Гаааааааляяяяя, — умоляюще тяну я, но Галка, которую сегодняшний тур конкурса выбил из колеи, непреклонна. Она не справилась и с половиной заданий — точнее, сделала понемногу из каждого и бросила.

— Понимаешь, в моем случае ну просто глупо выбиваться из сил и пытаться пройти во второй тур. Ну даже предположим, что я смогу сделать нормальный перевод аудио — хотя вряд ли. Но предположим. Мало ли, вдруг остальные все еще тупей меня, — рассуждает Галка. — Ну так после этого надо ведь идти на этот их шушутаж, а там у меня вообще ноль шансов справиться! Так какой смысл упираться, я тебя спрашиваю?

— Меня?

— Нет, ну это я фигурально. В твоем случае, конечно, нужно постараться. У тебя все шансы. Ты у нас звезда!

— Галь, ну ладно тебе… — я так устала, что совершенно не могу вечером еще и работать. А значит, придется слушать Галкину болтовню. Обычно меня это даже расслабляет, но только не сегодня — потому что в данный момент она твердо намерена обсуждать не свой виртуальный роман с Чеко, а меня и Дикарева.

— Короче. Сейчас ты всех поразишь своими переводами, тут я даже не сомневаюсь. Потом Дикарев осознает, какой ты бриллиант. Хотя, мне кажется, он уже осознал… И не спорь!! Не спорь! Пока ты корпела над своими бумажками, я очень и очень хорошо все рассмотрела.

— Что ты рассмотрела?

— Маш, он от тебя не мог оторваться! Клянусь!

— Ну перестань…

— Да что тут перестань! Если это медицинский факт. Ну то есть он, конечно, за всеми надзирал и вообще имел грозный вид. Но когда он думал, что на него никто не смотрит, он на тебя он пялился просто постоянно. Буквально не отрывал глаз! — Галка возбужденно подпрыгивает на кровати, очень похожая на весеннего воробья. — И так делал бровями… ох, Машка… Он, конечно, зашибенный кадр, просто мечта!