встречи с Машей, и ее низкий и серьезный голос поразил его контрастом. И самым удивительным было то, что Наташа оказалась в точности такой, какой он представил ее себе по голосу – темноволосая «гимназистка» с длинной косой и спокойным умным взглядом.

«Как его отбросило-то, – подумал он о Владе с сочувствием. – Просто другой полюс… Видно, здорово любил ее. Неужели и впрямь пытался изнасиловать?»

Даже встретиться Наталья предложила там, где Логов не бывал со студенческих времен, в библиотеке. Она приехала в столицу для каких-то изысканий для диссертации и не хотела терять ни минуты.

– Или за ней нет вины, а Влад остался тенью юности, – сказал Артур помощнику. – Или Артамонова по-настоящему крепкий орешек. Расколоть такую будет непросто.

Никита пытался увязаться за ним следом, но Артур велел ему прошерстить соцсети Влада – вдруг всплывет что-то интересное… Слово «всплывет» прозвучало двусмысленно, но Логов расслышал это отголоском, уже выйдя из кабинета.

До Ленинки он решил дойти пешком – день был таким солнечным и тихим, что о машине даже думать не хотелось. К тому же идти два шага… Ему нравилось просто бродить по московским улицам, незаметно всматриваясь в лица прохожих и придумывая их жизнь. Совпадала ли она с реальной, узнать было не суждено, что Логова ничуть не огорчало, это было увлекательной игрой, не более того.

Арбат возбужденно дышал ему в спину, но Артур не оборачивался, иначе затянет. Его тянуло потрепаться с каждым художником, со всеми уличными артистами, ведь у любого из этих людей была своя история.

– Тебе интересны люди, – однажды с удивлением заметила Оксана. – Почему ты стал следователем? Тебе нужно было писать…

– Что писать?

– Романы. Или хотя бы рассказы.

Его позабавила эта мысль, но и польстила тоже. И он отозвался многозначительно:

– Когда-нибудь я выйду в отставку…

Всерьез Артур об этом даже думать не хотел – целый день сидеть за письменным столом?! Тягомотина какая. Лучше сочинять истории на ходу, чтобы пролетали в воображении, как кадры клипа. Он не только стремительно соображал, он быстро жил, на бегу втягивая в свою полосу незнакомых людей, чтобы считывать их судьбы и отпускать как мотыльков. Пусть летят, их разноцветная пыльца уже окрасила его день…

Возле метро Логов заметил пухлого мужичка с детским личиком, напоминающего пионера-переростка. Светлая рубашка заправлена в широкие брюки. Ботинки начищены. Даже волосы зализаны на бочок, только красного галстука не хватает.

«Кольца нет, живет с мамой, – решил Артур, скользнув взглядом. – Брючки отглажены… В портфеле наверняка бутерброды с сыром. Типичный страховой агент. Иногда начальница предпенсионного возраста затаскивает его к себе в кабинет, где у нее всегда есть коньячок… Вот и все его радости. Ох, бедолага!»

Оглянувшись, Логов широко улыбнулся:

– Я же у вас страховку на дом покупал?

– Что? – В глазах «пионера» мелькнула паника. – Какую страховку? Вы что-то путаете… Я работаю в фотоателье.

– Ах как жаль! – воскликнул Артур вполне искренне.

И отвернувшись, пробормотал:

– А ведь так похож…

С «мясником» он даже рисковать не стал, а девушке, похожей на медсестру из психиатрической больницы, только улыбнулся. У нее был чистый, но острый профиль, а в глазах сумасшедшинка. Почему-то Артуру показалось – она просто создана для такой работы…

По ступеням Ленинки Артур поднялся уже умиротворенным от общения с родным городом. Библиотечный запах отозвался улыбкой: «Вот что никогда не меняется». Читательский билет Логова давно был просрочен и валялся неизвестно где, поэтому он просто показал удостоверение, и его пропустили.

– Я ничего не буду брать, – заверил Артур. – Только повидаюсь с одним человеком.

Охранник поспешно кивнул, но вид у него при этом стал таким затравленным, кончик носа опустился к самым губам, что можно было не сомневаться: сейчас он начнет звонить директору.

Артур решил облегчить ему задачу:

– Если что, я буду в третьем зале.

Это был тот самый читальный зал, в котором снимали эпизоды легендарного фильма «Москва слезам не верит». Это казалось занятным, хотя Артур никогда не был горячим поклонником этого фильма. Ему не в кого было влюбиться среди героинь, а без этого мелодрама теряла смысл. Героиня Алентовой на его вкус была чересчур суетливой и громкоголосой, глуповатой, если на то пошло… Не говоря уж о ее подругах. Вот если бы Катя Тихомирова хоть отдаленно походила на Оксану…

Но Артур ни с кем не делился этими откровениями, понимая, что его забросают гнилыми помидорами. Тем более в третьем читальном зале, куда многие наверняка приходили только ради того, чтобы вновь и вновь окутывать себя атмосферой любимого фильма.

Войдя в отделанный деревом огромный зал, немного напомнивший Артуру зал суда, он набрал сообщение: «Я стою у входа».

Через мгновение на фоне перил поднялась смуглая тонкая рука и помахала ему. Усмехнувшись: «Чем не кино?», Артур пошел на беззвучный зов. И без труда узнал Наталью Артамонову, точно шагнувшую за стол из его воображения.

– Я точно такой и представлял вас по голосу, – признался он тихо, усаживаясь рядом.

Она смотрела на него в упор:

– Серьезно? Это часть вашей работы?

– Скажем, это не мешает работе.

Зал оказался полупустым, их разговор никому не мог помешать, и это порадовало Артура. Можно было спросить обо всем, что его интересовало.

Но первой заговорила она:

– Значит, Влад мертв… Это, конечно, не убьет меня, мы слишком давно расстались, но все же печально это слышать. Он был хорошим парнем.

– Хорошим?

Она расслышала недоверие в его голосе и вздохнула:

– Вы уже знаете, конечно…

Как Артур и ожидал, она принялась терзать кончик длинной косы. Почему-то все длинноволосые девушки цепляются за свои пряди, когда им приходится трудно.

– Об изнасиловании? Конечно.

Поморщившись, Наталья понизила голос:

– Да не было никакого изнасилования…

– Я так и думал. Но заявление было.

– Нас отец поймал… на месте преступления.

– В постели?

Она только вздохнула:

– Влада он выкинул полуголым, а меня запугал до смерти. Сказал, что убьет нас обоих, если я не обелю его имя.

С силой потерев лоб пальцами обеих рук, Наталья простонала:

– Идиотизм… Сейчас-то я понимаю это. А тогда нам было по шестнадцать, меня трясло всю, до сих пор помню. Отец тут же за руку меня потащил в отделение. Я думала, просто умру от позора еще по дороге… Ясно, что он просто решил… Как это говорят? Срубить легких денег. Он же знал, чей Влад сын. Все в школе знали.

– И ему удалось, – заключил Артур.

Она кивнула:

– Иван Михайлович откупился. До суда не дошло, дело замяли.

– Вы из-за этого расстались с Владом?