– Сергей Каверин? Это…

– Да, – Артур не стал увиливать. – Это бывший муж Оксаны.

Разумовский разжал пальцы:

– Дела… Ты сможешь сохранить непредвзятость?

– Я профи, шеф!

– Не время хохмить.

– А это не хохма. Я действительно профи. Разве нет?

– Если б я не считал тебя профи, то уже отстранил бы от дела…

У Артура вертелось на языке: «На каком основании?», но он сам понимал, что повод отобрать у него дело имелся. Разумовский пристально смотрел ему в глаза. Как ему удавалось давить на людей с таким-то ростом?

– Работай, – вымолвил он. – Парнишку натаскивай.

– Чей он?

– Неважно. Смышленый же парень?

– Вроде ничего…

Артур поискал взглядом помощника, который сразу направился к ним: одуванчик, распустившийся в ночи.

– А мы сейчас куда? – бодро поинтересовался Никита, шагая рядом с ним к машине.

– Ты – домой. Спать.

– А вы?

– И я домой. Думать.

– А можно я с вами?

Артур даже остановился:

– Ко мне домой? Ночью? Ты охренел? Еще мне не хватало обвинений в нетрадиционной ориентации!

На этот раз Никита залился краской от ключиц до корней волос:

– Да вы что?!

– Да я шучу, расслабься. – Логов хлопнул его по плечу. – На меня такого никто не подумает, у меня репутация бабника… Поехали, если себя не жаль. Поспать не удастся.

«Вот дурачок», – подумал он добродушно, когда Никита радостно затряс головой: да-да-да, я не хочу спать! Работать, работать и работать!

– Машина у вас классная, – вздохнул Никита, устроившись на пассажирском сиденье.

– И мне нравится.

Артур повернул ключ, привычно прислушался к звуку мотора. Потом к себе: не огорчен. А с чего бы смерть бывшего Оксаниного мужа могла расстроить его? Это было бы даже… противоестественно. Хотя нет… Как же… Он ведь тоже человек, в конце концов. Но как ему простить, суке, что он поднимал на Оксану руку?!

– Вот это обидно, – вздохнул Никита и пояснил: – Что я никогда не смогу водить машину…

– А в остальном – нормально? Не слишком донимает?

– Я привык уже.

– Значит, правду говорят, что ко всему можно привыкнуть…

– Не знаю, – откликнулся парень уже без прежней веселости. – Всего я еще не испытал.

– И не дай бог, – серьезно произнес Артур. – Столько в мире всякой пакости… Никому не пожелаю.

Никита потянул носом:

– Пахнет вкусно…

– Люблю запах кокоса.

– Мне тоже нравится!

– А ты знаешь, что ежегодно в мире регистрируют почти полторы сотни случаев гибели от кокосов?

– В смысле?!

– Они имеют обыкновение падать людям на голову.

В единственном глазу его помощника проглянула робкая надежда:

– Вы прикалываетесь?

– Нисколько. Подтвержденный факт.

Поерзав, Никита несколько раз вопросительно взглянул на него, потом решился:

– Вам это все не надоело? Трупы… Кровь… Смерть…

– А по мне похоже, что я разочарован в работе?

– Нет, – он улыбнулся. – Похоже, вам это нравится.

– Так и есть. Надо только научиться абстрагироваться. Воспринимать каждое дело как головоломку. Порой увлекательную! Это не сразу получится. Еще долго будешь видеть живых людей, а не данные логической задачи, которую нужно решить – хоть сдохни! Человеку сострадаешь, если ты не совсем бесчувственная скотина. И это здорово мешает работе. Иксу и игреку не сочувствуешь, тогда голова остается холодной. Ясной.

Неловко выгнув шею, Никита смотрел на него с любопытством:

– И как вы этому научились?

Артур рассмеялся:

– Никак. Я тоже до конца не очерствел! Но это необходимо.

– А если и не получится?

– Тогда придется сменить профессию. – Логов покосился на него и убедился, что у мальчишки вытянулось лицо. – Но я наблюдал за тобой еще на первом убийстве, ты отлично держался. Не хлюпал носом, и рвотных позывов не было. Не было? Или ты давил их?

Покачав головой, Никита уставился в окно, не решаясь признаться Логову, что держался и на берегу, и у бассейна из последних сил. Не так уж просто оказалось встретиться со смертью лицом к лицу. От тела Влада Василенко исходил такой холод, что Никита ощутил его на расстоянии пары метров. Еле заставил ноги сделать еще шаг и еще. И цвет кожи у него был такой… неживой… Никита лишь взглянул, и сердце уже точно обложило льдом, который не растаял до сих пор.

От этого он чувствовал себя лунатиком, совершающим множество действий на автомате. Разве Логову может быть знакомо такое состояние? Он вон какой – настоящий мужик…

– А вы и вправду бабник?

Об этом не следовало спрашивать, только Никита не придумал ничего лучше, чтобы перевести разговор. Подвижные брови Артура приподнялись, но больше он ничем не выдал недоумения. Отозвался тем легким тоном, который для него казался вполне естественным:

– Был когда-то… Как и все мы в юности. Но теперь в моей жизни есть только одна женщина.

– Но вы же не женаты?

– Пока.

– О! Правда?!

Никита уставился на него с таким изумлением, точно Логов объявил, что собирается полететь в космос. Отчасти так и было: семейная жизнь оставалась неизведанной частью Вселенной, пугавшей даже самого Артура – не такого и мальчика, а уж тем более Никиту… Она полна была неизведанных звезд, настолько гигантских, что на узнавание уйдут годы, и черных дыр, способных поглотить целиком, не оставив и праха. Некоторым удавалось быстро освоиться в ней и жить долго и счастливо… Но таких смельчаков находились единицы. И на каждом был непроницаемый скафандр любви, защищавший от завистливых взглядов, злых сплетен, кривых зеркал…

Артур был уверен, что уже облачился в такой, осталось только шагнуть в открытый космос.

За ночь он узнал о Сергее Каверине больше, чем за все эти месяцы. Сознательно не расспрашивал Оксану о бывшем муже, чтобы не выглядеть подозрительным слабаком, ведь ревность – всегда признак бессилия. Нельзя сказать, что Каверин совсем не интересовал его, но больше задевало, что у него одна фамилия с любимым писателем Артура – «Двумя капитанами» зачитывался с детства. Рассекал льды вместе с капитаном Татариновым, садился за штурвал вместо Сани Григорьева, безмолвно мечтал о Кате…

Оксана ничуть не походила на ту строптивую каверинскую девочку, в которую Артур был влюблен. Зато у нее была та же фамилия, что и у автора главной книги его детства. Станет ли Оксана Логовой, если выйдет за него, они пока не обсуждали. И Сашка может сменить фамилию в скором времени: год-два и, чего доброго, выскочит замуж. Никого это, конечно, не обрадует – у Артура и в мыслях не было поскорее избавиться от падчерицы, но разве Сашка станет спрашивать?

В силе характера этой «маленькой женщины» он убедился еще в конце прошлого лета, когда Сашка неожиданно