гостеприимно распахнуты. Поднявшись, Рохас с удивлением увидел Наймита, что удобно расположился на лучшей банкетке. Посланец Фенелона попросил доставить его во дворец с такой любезностью, что королевскую карету тут же предоставили в его распоряжение. И вот его сиятельство и наглый проходимец вместе отправились во дворец.

Жакар ждал одного и ничего не знал о другом. Он тепло принял Доминго Рохаса Торреса и поздравил его со скорым прибытием. Стикс лаял как сумасшедший, и Жакар шлепком заставил его умолкнуть.

– Псевдоним нам больше не нужен, – с усмешкой сказал король. – Я позаботился о вашем тайном приезде, желая публично унизить брата, но теперь он жует корни одуванчиков, а я принимаю, кого пожелаю. Объявлю о вас, назвав ваше настоящее имя, а пока что будем называть вас торговцем кофе, так удобнее.

– Благодарю вас, ваше величество, – поклонился иноземец.

«Р» катались у него во рту, будто камешки.

– В самом скором времени вы получите то, за чем приехали. Откровенно говоря, я мечтаю избавиться от этой обузы.

– Когда, сир?

– Завтра.

– Ах, сир! Хорошо, сир. Очень хорошо!

«Торговец кофе» потер руки, а потом торжественно взялся за тугой кошелек, висящий на поясе. Все золотые монеты в нем предназначались Жакару. Вручив их королю, Рохас в сопровождении слуг отправился в отведенную ему комнату. При короле Тибо здесь жил Лисандр. Но теперь ее заново перекрасили, очевидно, в честь гостя. Вместо созвездия Азале на потолке реяли херувимы с гербом Виктории в руках.

Едва Рохас удалился из Тронной залы, как в ней появился маленький человечек, одетый в короткую курточку с рукавами-буф, в большом берете, съезжавшем на уши, похожий на бассета. Звали его Аристотель, он служил посредником между королем Жакаром и его подданными. Жакар поручил ему ограничить число аудиенций, иными словами, всем отказывать. Так что в Тронной зале Аристотель появлялся крайне редко.

– Что тебе понадобилось, Аристотель, вестник бед?

– Ваше величество, к вам посланник из Бержерака, который прибыл сегодня утром.

– Сегодня утром? Из Бержерака? Но после подачи прошения мы принимаем только через две-три недели!

– Его доводы крайне убедительны, – сообщил Аристотель и слегка покраснел, поскольку Наймит заплатил ему.

Жакар взглянул недоверчиво.

– Так он здесь? Ждет за дверью? Пускай войдет, и мы с этим покончим. Я отправлю его туда, откуда он прибыл, не успеет он и рта раскрыть.

Наймит легко и непринужденно вошел в Тронную залу, словно жил во дворце с рожденья и младенцем играл на помосте. Где бы этот человек ни появился, он повсюду был дома. Даже Стикс на него не залаял.

– Ваше величество, – Наймит приветливо улыбнулся, – для меня такая честь…

– Для начала я хотел бы узнать, кто вы такой.

– Наймит. Так меня прозвали.

– Были основания? – подозрительно спросил Инферналь.

– Это уж как вы сами решите, господин… Господин?

– Герцог Инферналь, канцлер его величества короля.

– Господин герцог.

Наймит поклонился почтительно, но без угодливости. Каждое движение – результат точного расчета.

– Какова цель вашего визита? – сухо осведомился Жакар.

Лицо Наймита приняло простодушное наивное выражение. Искренность иной раз – наилучший выбор.

– Король Фенелон отправил меня сюда, чтобы помочь вашему брату бороться с вами, сир.

Жакар чуть не выронил скипетр. Ну и наглец!

– Я опоздал и не в силах выполнить его поручение, – продолжал Наймит. – Зато могу очень вовремя предложить вам свои услуги.

– Услуги… Вы служите Фенелону или мне?

– Я всегда служу тому, кто мне платит, сир.

– Одно слово, наймит, – вставил Инферналь.

– Именно так, господин герцог, – учтиво поклонился иноземец.

Жакар вертел в руках скипетр. Он прекрасно понимал, что в настоящий момент неплохо приобрести ловкого помощника. Инферналю он многим обязан, но тот опасен. Король еще не оправился от удара, нанесенного известием о чудовищном долге. Отныне он не сомневался, что банкир пустил прочные корни во дворце и таился в тени трона, чтобы его занять. В отместку Жакар нарочно мучил канцлера, никогда не разрешая ему сидеть в своем присутствии. Брал его на износ. Инферналь простаивал долгие часы перед королем, которого сам же и возвел на престол.

– Поживите пока что в портовой гостинице, господин Наймит, – распорядился Жакар. – Вам сообщат о моем решении.

Наймит поклонился в последний раз и ушел чрезвычайно довольный. Он внимательно рассмотрел герцога Инферналя, заметил его враждебность, отсутствие кресла, ощутимую напряженность в отношениях короля и канцлера и мгновенно понял, что дело в шляпе. Он необходим королю.

А Бенуа во дворце тем временем находился в полной растерянности: гостя отрекомендовали как торговца кофе и распорядились открыть для него королевские покои. Кто же это такой на самом деле? Бенуа поспешил в столовую, куда устремлялся по двадцать раз на дню.

– Малаке дель Пуэнте Саез? Это еще кто? – удивился Манфред, застигнутый врасплох.

– Вот я тебя и спрашиваю: кто он такой?

– А можно на него взглянуть?

– Он загорает в одной из оранжерей. Похоже, ему каждый день нужна солнечная ванна.

– Так я взгляну одним глазком?

Бенуа высокомерно поджал губы. Он предпочитал, чтобы консультант сидел в своем углу. Ему не нравилось, что Манфред станет разгуливать по дворцу.

– Можно, так и быть, – нехотя процедил он, поскольку нуждался в сведениях о госте.

– Спасибо, – смиренно поблагодарил Манфред.

Он был счастлив, что сможет размять ноги, и тут же вышел из столовой. Не спеша заглянул во все уголки, разведал, что делалось во дворце. Над мозаичным двориком больше не синело небо. Жакар, чтобы не бояться выстрела в спину всякий раз, когда он направлялся в Тронную залу, приказал натянуть прочную парусину с одной крыши на другую. «Вечный страх – плата за беззаконный путь к трону», – подумал Манфред. Повсюду он замечал вмешательство Виктории. Ее нелепый герб, словно вредоносная плесень, уродовал стены, мебель и потолки. Королева успела занять множество помещений, теперь у нее появились особые будуары для каждого времени года, для каждого часа дня. Галерея мраморных статуй превратилась в летнюю гостиную, бывший зал Совета – в гардеробную.

Целые полчища ремесленников трудились над украшением дворца. Коридоры завалены гобеленами, заставлены козетками, столиками, комодами и всяческими мелочами, без которых не обойтись уважающей себя светской даме. В конце концов Манфред самым коротким путем добрался до обсерватории: он решил сверху понаблюдать за таинственным торговцем кофе, а заодно как следует оглядеться.

– Манфред! – обрадовался Лоран Лемуан, увидев бывшего мажордома у своих дверей.

На Лемуане сияли новенькие очки, прибывшие из Бержерака вместе с Наймитом, мукой, рисом и орехами. Астроном попытался неуклюже обнять Манфреда.

– Редко увидишь друга в наши-то времена!..

Две недели тому назад Манфред счел бы такое проявление чувств неуместным. Но сегодня оно подействовало на него успокаивающе.

– Не то слово, мсье Лемуан.

– Называйте меня Лоран. Мы же с вами товарищи по несчастью.

– Это только так кажется. Вы по-прежнему на высоте, а я в двух шагах от выхода.

– Позаботьтесь, чтобы шагов стало не два, а хотя бы три.

– Стараюсь изо всех сил, уж поверьте. Сейчас буду краток – хотел бы одолжить ваш телескоп, чтобы кое-что выяснить.

– Прошу вас! Не стесняйтесь.

Манфред уже приложил глаз к окуляру.

– Ну и ну!