– Нина!

Та обернулась.

– Что?

– А где шланг? – изумилась я.

Нина развернулась и помчалась в коридор, причитая на бегу:

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Извини, я тороплюсь.

Я услышала стук двери туалета, посмотрела на прозрачный мешок, от которого вниз шла прозрачная трубка. В ней определенно была жидкость. И куда она поступает, если в Нину не воткнули иглу? Мой взгляд переместился на диван, где ранее лежала няня, и…

Я кинулась к врачу и начала его трясти.

– Сейчас, Олег Евгеньевич, – зашептал Никита, – я весь внимание. Куда ехать?

– Уже приехали! – закричала я. – Немедленно просыпайся!

Из кухни выбежала Марина.

– Дашута, что стряслось?

Я показала на диван.

– Вот!

Жена Дегтярева ойкнула и завопила:

– Совесть у него есть?

Никита открыл глаза.

– Доброе утро.

– Вечер давно, – еще громче крикнула фиктивная супруга полковника, – очнись, Айболит!

– А вот и мы! – заявил Дегтярев. – Поесть пришли.

– Я тоже не прочь подкрепиться, – сказал Феликс.

– Ты кекс испекла? – налетел на Марину Игорь.

– Кексы хорошо, а сосиски лучше, – заметил Кузя.

– Лучше котлеты, – возразил Сеня.

– Если только они из мяса, – уточнил Леня, – из капусты противные.

– Дарья, Марина, отпустите незнакомого мужчину, – велел полковник. – Зачем вы его трясете?

– Он врач! – негодовала Мариша.

– Приехал по вызову, поставил Нине капельницу, – закричала я. – Смотрите, куда он иглу воткнул! В какое место лекарство попадает! Ну? Куда?

– В диван, – расхохотался Игорь, – прикол!

– Друг мой, неужели вы не поняли, что вливаете лекарство в диван? – изумился Маневин.

– Ладно он не дотумкал, – веселился Гарик, – что с убогого взять! Но Нинка-то! Она почему визг не подняла?

Никита Сергеевич сгорбился.

– Я устал. Вот и совершил ошибку.

– Врач не имеет права на подобное… э… э… слово приличное никак не подберу, – высказался Семен, – ну, нет таких интеллигентных выражений. Для того, что мы видим, русский народ другую лексику изобрел.

– Я не врач, – прошептал Никита Сергеевич.

– А кто? – еще сильнее разозлилась Марина. – Водопроводчик?

– Да, – вдруг подтвердил эскулап.

От неожиданности мы все замолчали.

Первым пришел в себя Маневин.

– Друг мой! Если я верно оцениваю ситуацию, вас прислали из медцентра.

– Угу, – согласился самозванец.

Игорь подпрыгнул в кресле.

– Там вместо врачей работают слесари? Креативненько!

– Я инженер, – забубнил Никита Сергеевич, – кандидат наук, работал в НИИ, оно развалилось. Год жил на сбережения, пытался на службу устроиться, но никак не получалось. Наконец меня взяли в фирму, она местные поселки обслуживает. Я стал простым работягой. Сегодня меня вызвали в медцентр, он недавно открылся, у них только два врача в штате. Клиентов мало. Устраняю, значит, я засор, подходит их главный и спрашивает:

«Хочешь денег?»

Ну так! Говорю ему:

«Да».

Он мне ключи дал.

«Садись на «Скорую», кати по вызову».

Я испугался.

«Извините, я не имею должного образования».

А шеф меня к двери подталкивает.

«И не надо. Посмотри на больную, покачай головой: «Сложный случай. Надо срочно везти в стационар». И вези сюда. Мы сейчас в таком положении, что любой собаке рады. Нельзя клиента упускать, конкуренция жесткая. Тащи сюда, всех на лапы поставим. Я тебе хорошо заплачу».

И я покатил! Удивился, конечно, когда женщину увидел, но вида не подал. Хотел заявить, что в больницу ехать надо…

Лжедоктор вздохнул.

– А у вас так хорошо, тепло! Собак много, я их обожаю, а завести не мог, жил в коммуналке, соседи были против. Сейчас вообще на улице оказался, снял сарайчик в Норкине, это село неподалеку. В доме холод! Ем лапшу быстрого приготовления. А у вас… ну прямо… как в детстве… вкусно едой пахнет… я хотел немного в уюте посидеть… ну… вот… и придумал капельницу. Ставить ее не умею, воткнул иглу в диван. Простите меня! Мне очень стыдно!

Афина подошла к Никите и положила голову ему на колени. Он погладил псинку.

– Очень животных люблю, поэтому с радостью сегодня к ветеринарам поехал, думал, увижу четверолапых, порадуюсь. А у них пока в стационаре пусто.

– Рождественская история про мальчика, у которого нет шерстяных носков, растрогала меня до слез, – заржал Гарик. – Мужик, вали отсюда, пока цел!

Дегтярев побледнел. Я испугалась.

Если полковник краснеет, это не страшно. Это даже хорошо, потому что по месту возникновения пятен и по их интенсивности я определяю, в каком настроении пребывает Дегтярев. У толстяка шея цвета спелой редиски? Это чепуха, легкое раздражение. Щеки смахивают на сочный томат? Александр Михайлович хочет швырнуть в вас тарелку, но сдерживается. Его лицо напоминает баклажан? Сейчас начнется разбор полетов. А вот в случае бледности кожных покровов полковника быстро залезайте под стол, потому что сейчас разразится буря, по сравнению с которой торнадо, ураган «Изабелла», извержение вулкана и прочие катаклизмы покажутся вам просто развлечением. Единственный способ остановить толстяка, который превратился в разъяренного тигра, сидящего в боевой машине, оснащенной ракетами, это переключить его внимание.

– При чем тут ветеринар? – удивилась я.

– Так вы позвонили в ветклинику, – ответил Никита, – и вызвали врача!

Все присутствующие повернулись в мою сторону. Шея Дегтярева багровела. Я выдохнула, кажется, гроза прошла стороной.

– Солнышко, ты решила вызвать к Нине специалиста по животным? – спросил Феликс.

– Конечно нет! – воскликнула я. – Нашла в Интернете новую клинику, обрадовалась, что она в паре минут езды от нас…

– Название подскажи, – попросил Кузя и открыл ноутбук, который всегда таскал с собой.

– «Помощь всем», – продиктовала я.

– Есть такой, – ответил Кузя, – новый ветеринарный центр.

Игорь затрясся от смеха. Дегтярев крякнул, а Феликс обнял меня.

– Дорогая, каждый может ошибиться.

– Нет, – простонал Гарик, вытирая салфеткой слезы, от хохота покатившиеся из глаз, – нет, нет, все правильно. Нина коза. Дарья злится, когда я это говорю, а сама-то! Похоже, она со мной согласна, хоть и не признается в этом.