— Так, слушайте внимательно, — Платформа уже перекатывал из одного угла рта в другой огрызок сигары. Интересно, он их специально так мочалит? — Сейчас двинем к площади, тебя с Фрэдом оставим в баре «Барабан», мы туда всегда после прилета заглядываем. Посидите там, подождете нас с Кимом. Мы заберем наш трансп, подгоним его в посадочный ангар, проконтролируем разгрузку шаттла. Потом отправляемся к нам, в Кларк. Лады?

— Годится, нет вопросов, — кивнув, я закурил. Фрэд попросту промолчал.

Выйдя из шаттла, он стал каким-то другим — молчаливым, собранным, по сторонам глядел цепко, причем изменения эти неподготовленный человек ни за что бы не заметил. Чтобы такое увидеть, надо знать, куда и как смотреть. Я — умел. Нас учили этому, и учили хорошо. От умения замечать и понимать поведение человека в бою зависит жизнь. Твоя и твоих солдат. После того как меня вышибли из доблестных вооруженных сил Империи, это умение тоже не раз пригодилось. Однажды, правда, я облажался капитально. Так и не понял, что меня решили использовать как одноразовую «торпеду».

Глубоко затягиваясь, я смотрел по сторонам. Если бы не прозрачный купол над головой, я бы подумал, что нахожусь в небольшом городке на какой-нибудь сельскохозяйственной планете. Небольшие аккуратные домики, лавки с вывесками, от руки написанными на листах пластика или свитыми из гибких светящихся трубок, полукруглая площадь прямо перед нами, от нее лучами расходятся улицы.

— Нам туда, — кивнул налево Платформа, и мы, закинув на плечо сумки, неторопливо двинулись за ним.

Ощущение было странным, и я время от времени поднимал голову, глядя, как ветер носит по куполу маленькие пылевые волны. В вышину уходили сталепластовые фермы, поддерживающие купол, но в глаза они не бросались, настолько были увиты синеватыми растениями, смахивающими на помесь лианы с фикусом-переростком.

Вблизи впечатление тихого городка почти пропадало. Жилых домов было мало, в основном типовые, выращенные из заготовок здания занимали гостиницы, пансионы, лавки, посреднические конторы, салуны, рестораны и прочие заведения, которые всегда появляются там, где пахнет серьезными деньгами. Здесь — пахло. Очень ненавязчиво, это не бросалось в глаза, напротив, многие заведения были очень скромными и даже обшарпанными, но деньги чувствовались повсюду. Просто были они не шальными, а дававшимися тяжелым трудом или рисковыми аферами — потому и отношение к ним было соответствующее.

Чувствовалось, что снаружи непригодная для дыхания атмосфера. Повсюду незаметные датчики состояния воздуха в куполе, большинство зданий спроектировано так, чтобы их можно было в кратчайшие сроки загерметизировать. Наверняка в каждом запас воздуха, воды, аварийный источник питания.

Людей было на удивление много, хотя, возможно, потому, что мы шли через торговый квартал. Интересно, а что у них на окраинах? Да и есть ли они здесь? Что-то такое просто обязано быть. Склады, блоки жизнеобеспечения, обычно в таких куполах они располагаются по окружности, рядом с основаниями несущих опор.

Набитая конторами улица неожиданно закончилась, и мы вышли на небольшую круглую площадь. Фасады окружавших ее зданий изгибались плавными дугами, усиливая ощущение странной шарообразности. Будто мы все находимся в детской игрушке — мяче, внутри которого перекатывается еще несколько мячиков поменьше. И катится неторопливо этот мячик посреди пыльного летнего дня и будет катиться, пока не остановится или пока не пнет его чья-нибудь нога.

Что-то я размечтался. Видимо, обстановка действует: в последнее время я расслабился, и даже ночной разговор с человеком-дезинтегратором и его неброским коллегой меня не слишком напряг. Надеяться полностью раствориться и навсегда исчезнуть, зажить тихой спокойной жизнью не приходилось. По здравому размышлению, это было чистой воды утопией. А так я хотя бы минимально прикрыт в случае какой-нибудь заварушки с гостями из прошлой жизни. Конечно, Банев и Лурье не собираются рисковать своими шкурами ради залетного бродяги, но и устраивать на плоскостях сафари со мной в роли трофея не в их интересах. Контакты сотрудников их комиссий тоже не помешают, хотя, разумеется, я должен держаться от них подальше и обращаться только в самом крайнем случае. Объяснять почему нужды не было, но Банев все же пробурчал, что каждый его человек находится под таким пристальным наблюдением, что ни о каких секретных операциях и речи идти не может, все официальные работники известны на плоскостях как облупленные, контактировать с ними необходимо, только если появится совершенно сногсшибательная информация или потребуется серьезная официальная огневая поддержка. Не исключено, кстати, что в случае такого вот дружественного огня первой жертвой стану я сам.

Хотя отчего-то мне кажется, что без особой необходимости эти почтенные мужи так поступать не будут, не та, понимаете ли, школа.

— Вон туда нам, — кивнул в сторону двухэтажного здания Ким.

Здание было типовое, но хозяева постарались его по мере сил украсить, пристроив узенькую, стилизованную под древний Дикий Запад террасу, на которой даже стояло кресло-качалка. На кресле лежала широкополая шляпа. Внутри заведение тоже оказалось отделанным под бар из синефильма — столы, выдавленные из пластика «под дерево», громоздкие табуреты, полумрак.

— Располагайтесь, заказывайте что-нибудь, а мы с Кимом двинем смотреть за разгрузкой. Только парой слов с хозяином этой харчевни перекинемся.

Через зал уже шел, радушно протягивая Платформе руку, моложавый человек в полосатом костюме. Тонкие подвитые усики, неестественно смугловатый для этих мест цвет лица, прилизанные угольно-черные волосы, разделенные идеальнейшим пробором — м-да-а-а… Если он не жулик, то я девственная жрица богини Латр.

Интересно, о чем это таком они «перекидываются», что поперлись сюда, оставив шаттл с запасами? Что-то интересное они сюда точно приволокли. И сейчас оговаривают, каким именно образом каждая из сторон сделки получит свой маленький навар. Или не очень маленький.

Пошептались и разошлись, вроде бы довольные друг другом. Значит, сдается мне, во время разгрузки один-два ящичка чего-нибудь окажутся отставленными в сторону и где-нибудь на выезде из зоны разгрузки перекочуют в неприметный местный грузовой кар. И, как мне думается, в ящичках будет что-то позвякивать.

Впрочем, не мое это дело. Во всяком случае, пока. Между прочим, Фрэд тоже посматривает с этаким веселым интересом. Думаю, он как парковый рейнджер не раз с такими вещами сталкивался. И почему это мне кажется, что не только парки он патрулировал? Уж больно серьезное у него с собой вооружение, вряд ли он расплодившихся сусликов в заповеднике из «Василиска» отстреливал.

— А сделай-ка мне, сынок, хороший кусок мяса. Такого, знаешь, прожаренного, но не пересушенного, — проникновенно глядя в глаза «сынку», которому было лет этак сорок, вещал Фрэд.

Разумеется, мясо здесь могло быть только клонированное, но старый рейнджер, видимо, предрассудков в отношении «мясных конвейеров» не разделял. Я, кстати, тоже. Мне совершенно без разницы, бегал мой бифштекс по голубовато-зеленой травке сельскохозяйственной планеты или его откромсали от аккуратного прямоугольника пульсирующей плоти с заботливо подведенными трубками питательного раствора. Так что я повторил заказ и попросил чего-нибудь безалкогольного. Хотя, честно говоря, страшно хотелось пива. Но от пива я делаюсь немного сонным, реакция замедляется, тянет вальяжно расположиться в кресле и тупо смотреть в экран визора. А в первый день в совершенно незнакомом месте приходить в такое состояние — решение не самое мудрое.